- …. – Лишь тишина и недоуменные взгляды бойцов были ему ответом.
- Сержант Венег! Дурни! Ну а если победите, то кто? – рукой он как бы приглашал закончить за ним мысль.
- Капитан Свержон! – в разнобой сказало пару человек.
- Верно! Молодцы, схватываете на лету. – Подкручивая пышные усы на довольном бородатом от уха до уха лице крора, капитан отошел в угол к столу, и утолив жажду, продолжил тренировку. – Так… стали! Поменялись ролями, и по новой! И двигайтесь каракатицы, но то раскалённого угля насыплю под ноги! Победители… тубиомать…
***
Снег медленно оседает на холодное железо БМП, руки мерзнут от холода, но Айден в оцепенении держится за рукоять релсьвого-пулемета, и ждет, глубоко, медленно вдыхая и выдыхая холодный воздух зимней восточной Европы. Южно-Европейский фронт прошелся широкой линией вялотекущих конфликтов, в том числе и на восток по Румынскому штату, куда закинули Айдена. Его батальон был в большей части составлен из модов, бывших служащих Земного Альянса, промышляющих теперь наемничеством там, где их терпят.
Прицел уставлен в темноту, ночь покрыла поле боя. Вокруг было тихо и спокойно, но они знали – противник глубоко в лесу. Тактические пометки в дополнительной реальности, проецируемые им через шлем, вносят свои коррективы в иллюзию тихого леса. Сегодня разведка обещает прорыв. А еще сегодня среда, ровно два года назад Айден вступил в армию Африканской экваториальной ассоциации, объединившей под собой большую часть североафриканских башен Небесного града. Одна из румынских многокилометровых башен нависала позади них в паре сотнях километров, у Бухареста. Еще одна виднелась в стороне, у подножья Карпат.
В воздухе слышится слабый рокот грома. Где-то в нескольких десятках километрах, работает артиллерия, она там работает уже давно, каждое орудие, как вечный молот войны. В соседнем окопе ворочается Шестисот шестой, ему просто холодно, как и всем им. Два взвода уже второй час лежат в окопах, техника также в окопах, только редкие переговоры по рации. Тринадцатый, новенький, единственный из всех ждет врага. Новенький, был из семейства анан, непонятно как его занесло на войну, не то голод, не то гонения. Он недоумевает, почему на лицах сослуживцев такое странное безразличие, которого доселе он нигде не видел.
Хруст снега слышится далеко передо ним, и слева, и чуть дальше, и с той стороны тоже – повсюду. Тишина и нарастающий хруст снежного наста поглощающий лес. Так началось наступление. Айден не видел врага, но знал его лицо, он видел его на товарищах, на противнике, в зеркале. У них всех одно лицо, людей потерявшихся в лабиринте эпохи перемен, которая словно ураган перемешала все знакомые карты и схемы. Которые заблудившись в лабиринте, начали ломать его стены лбом, руша все ранее построенное. Они ждали не врага, а конца. Каким бы он не был. А до тех пор, жили и боролись. Рано или поздно, все должно наладиться, надо просто было дожить до этого момента.
- Наблюдаю врага на тепловизоре, в лесу, пятьсот метров – вырвалось с треском из рации. Но молчание сохраняется. Затем еще пара докладов. Затем и черед Айдена.
- Наблюдаю врага, за холмом, триста пятьдесят метров. – но приказа огня все нету. Командир ждет. Противник видит их? Наверное, нет, их тела за эти пару часов хорошо укрыло снегом, увидеть их в окопе даже с тепловизором, очень сложно. Заболеть или переохладиться они давно не бояться.
- Взвод приготовиться к огню по участкам. – Голос взводного через рацию, шум приближающегося врага через лес, и стук сердца в ушах. – Огонь! Взвод Огонь! ... – и началось, снова.
Рельсовый-пулемет Айдена гремит стуча короткими очередями что вылетали на гиперзвуке и взрыхляя снег укладывали врага на него. От соседних окопов пошел грохот автоматных очередей, а в двадцати метрах от него, оглушающий рокот гранатометной пушки БМП, освещающая своими светлячками темный лес. Во вспышках света можно было заметить мечущиеся тени и темные силуэты, словно темные духи, слившиеся с тьмой при затухании взрыва. Но Айден уже ничего не слышит, гул слился в один большой неровный шум, и в громкой тишине он продолжает работу по противнику.