Выбрать главу

Так  что  подождем  с  этим.

А  вот  с  оградой  ждать  нельзя.  Опыт  единственного  сражения  явно  высветил  все  плюсы  и  минусы  «монументального»  плетня.  Оборонять  такую  стену  от  нападения  нельзя,  да  и  нападавших  она  не  остановит,  лишь  задержит  немного,  представляя  неприятное  но  не  непреодолимое  неудобство.  И  если  бы  та  четверка  был  чуть  посообразительней,  то  им  без  особых  потерь  удалось  бы  штурмовать  ограду.  И  как  бы  потом  получилось,  кто  знает,  но  без  жертв  со  стороны  обороняющихся  точно  не  обошлось  бы.  Поэтому  каменную  стену  надо  строить  срочно,  да  и  ворота  ставить  надежные,  бревенчатые.  Почему  же  каменную,  а  не  деревянный  частокол  (при  наличии  практически  бесконечных  лесных  ресурсов)?  Вопрос  логистики  -  за  морем  как  известно  и  телушку  в  нагрузку  отдадут.  Но  вот перетащить  все  это  непредставляемое  количество  отнюдь  не  тоненьких  бревен  (а  нужны,  пожалуй,  даже  покрепче,  чем  на  возведение  хижины,  да  и  длиннее)  сначала  к  реке,  а  затем  и  через  реку  -  этак  только  через  год  можно что-то  и  сваять  приемлемое.  А  камень  -  он  рядом,  на  месте,  вокруг.  Да  вон  уже  сколько  натаскали  на  его  вершину,  скрупулезно  выполняя  достигнутые  договоренности.

Плюс  -  каменную  стену  не подожжешь,  только  развалить.  А  дерево  еще  понадобиться,  на  то,  чтобы  укрепить  изнутри,  да  соорудить  защищенную  галерею,  которая  позволит  обороняющимся  удобно  и  комфортно  поплевывать  на  штурмующих  свысока  время  от  времени  угощая  их  чем-нибудь  более  смертоносным.  Конечно,  стена  предусматривалась  высотой  не  больше  трех  метров,  но  и  через  такую  изнутри  без  специальных  конструкций  не  переплюнешь,  да  и  не  верхом  же  на  ней  сидеть  при  отражении  штурма.  Правда,  пока  только  фасад  мог  порадовать  некоторыми  успехами,  однако  реально  достижимые  темпы,  экстраполированные  на  некоторое  увеличение  числа  причастных,  давали  надежду  завершить  все  сооружение  за  три-четыре  месяца.                                                            

Зато  сам  процесс  строительства  вместе  с  девушкой  вызывал  непреходящее  удовольствие.  Особенно  замес  глины;  поскольку  эта  процедура  была  встречена  Лами  с  искренним  энтузиазмом  и  фантазией.  Чтобы  не  пачкать  единственные  штаны,  она  их  просто  снимала,  заменяя  предметом  одежды,  который  ЛеониТ  поименовал  набедренной  повязкой.  Вот  и  наблюдать  за  плавными  периодическими  движениями  длинных  стройных  ног  (вот  дело  даже  загорелых),  открытых  до  самой  попы  -  невероятное  удовольствие.  Тем  более,  когда  девушка  замечала  эти  «тайные»  взоры,  она,  ничуть  не  смущаясь,  отвечала  заливистым  смехом,  смущая  самого  наблюдателя.

Естественно,  что  в  присутствии  посторонних  Лами  таких  вольностей  себе  не  позволяла.  Однако  присутствие  этих  же  посторонних  на  вершине  соседнего  холма,  откуда  они  могли  в  подробностях,  хотя  и  не  в  упор,  рассмотреть  её  смелый  прикид,  девушку  нисколько  не  напрягало.  Видимо,  психологически  это  было,  как  отношение  к  прогулке  в  купальнике:  на  пляже  при  сотнях  свидетелей  -  это  нормально,  а  сходить  вечером  в  булочную  за  углом,  где  скучает  одинокая  кассирша  -  недопустимо.      

Умиление  вызывало  и  потешное  старание  девушки  при  укладке  камней.  Требуя  себе  равной  с  ЛеониТом  нагрузки  (ведь  в  игре  силовые,  да  и  любые  прочие  возможности  от  пола  персонажа  ничуть  не  зависели),  она  тем  не  менее  не  сумела  преодолеть  соответствующие  психологические  установки,  настаивающие  на  женской  слабости  и  хрупкости.  Отчего  всякий  раз  процесс  поднятия  очередного  не  так  уж  и  тяжелого  камешка  и  водружения  его  на  положенное  место  в  кладке,  не  мог  не  вызвать  со  стороны  снисходительной  улыбки  а  то  и  не  сдержанного  смеха.  Так  уж  нелепо  она  раскорячивалась  над  очередным  булыганом,  так  страдальчески  кривила  рожицу  в  преддверии  «непомерной»  нагрузки,  и  с  таким  напряжением  сначала  отрывала  камень  от  земли,  а  потом  с  натугой  поднимала  ношу  на  нужную  высоту.  И,  самое  главное,  она  ничуть  не  играла,  действительно  полагая,  что  совершает  каждый  раз  едва  ли  не  подвиг  Геракла  на  самом  исходе  последних-препоследних  сил.