Возможности сканирования местности на предмет друзей/врагов, вкусных обитателей и полезных ископаемых, закончились у ЛеониТа ровно на границе «подмандатной» территории. Дальше - только на общих основаниях: то есть узкой лентой вдоль пройденного пути, ширина которой определялась рельефом местности (равнина, холмы, овраги) плотность флоры и уровнем восприятия персонажа; то есть, в целом, достаточно недалеко. И пока ничего нового или интересного не встретилось.
По планам экспедиции сначала будет предпринята попытка пройти лес насквозь курсом на север. Если за два дня этого не удастся сделать, то наступит время выбора вариантов. Если лес прежний, то следует свернуть на запад, двигаясь в этом направлении те же два дня, а затем вновь решать, куда дальше - на юг, к реке, на север в новые просторы или продолжить в прежнем направлении. Если же по прошествии первых двух дней будут иметь место интересные или полезные находки, или существенные изменения ландшафта или биоценоза (во, какие слова еще помним), то следует продолжить исследование, сопряженное с перемещением на местности, именно в этом направлении.
В общем, планов было громадьё при серьезных обоснованных подозрениях, что оно моментально рухнет и рассыплется при первом же серьезном столкновении с суровой реальностью похода. Главное, когда будет сыпаться, успеть отпрыгнуть подальше в сторону, чтобы никому ничего не прищемило, во избежание.
Как оказалось, передвигаться по настоящему лесу, пусть даже он вполне себе хвойный и даже в какой-то степени просто нарисованный (ладно хоть не на бумаге а то от усилий путешественников давно бы порвался «на мелкие дребеги»), было довольно непросто. ЛеониТ, вспоминая первые дни своего существования в этом мире, даже умилился, настолько он тогда казался себе, после первого куцего опыта выживания, суровым и неприхотливым первопроходцем, для которого пройти «суровый Тихий океан, и тундру и тайгу» - пара пустяков на минуточку. А вот настоящий лес, а не те его окраины, в которые он прежде не забирался глубже, чем на полторы сотни метров, преподнес множество подарков и сюрпризов, не все из которых были приятными.
То сплошные заросли кустарника, через который не продраться без потери здоровья и амуниции, и не обойти, поскольку не видно где имеется этот самый обход, так что приходилось возвращаться и искать другой путь. То овраги, глубокие мрачные и сырые, крутизна слонов которых наводила на мысль, что спуститься туда еще можно, а вот подняться - фигушки. А самое неприятное - целые поля невесть откуда взявшегося валежника, присыпанные тонким слоем лежалой хвои, словно обманчивым по весне настом. Каждый шаг в таком месте грози обернуться вывихом или переломом, потому что осклизлые по слабо промокаемой «пленкой» ветки так и норовили разъехаться под подошвами, иногда ломались, что было еще критичнее для попыток удержать равновесие. И ведь тоже, гадская вероломность, визуально определить, где кончается это оригинальное «болото» и начинается обычная лесная дорога, возможным не представлялось, только на ощупь.
В результате, действительно, обошлись парой вывихов и растяжений (только Вадур избежал этой участи), быстро регенерировавших на спешно устраиваемых сразу после очередного инцидента привалах; да рваные и колотые раны (обошлось, глаза у всех остались целы), на которые почти сразу перестали обращать внимание, залечивая на ходу. И быстрое падение уровня бодрости вкупе с накоплением естественной непреходящей усталости, тоже не делали жизнь в походе легкой и беззаботной.
Да, еще и мошкара достала, мелкая вездесущая. Раньше её вроде бы не было, точно не было, такое не забыть. Значит, появилась в глубине леса, когда стало сумрачно и влажно. Вроде бы не комары, не кусает, не жужжит, но постоянно - то в нос, то в уши, а то и в глаза. И нет на неё никакой управы. ЛеониТ вспомнил когда-то читаное о таежном и тундровом гнусе, который может и олешка заживо заглодать, не то уж, что человека. Местная напасть на таких летучих «пираний» не тянула, но и того, что доставалось путешественникам, было выше крыши.