Чё ж так не везет-то, а!?..
И прыгнул хорошо, и волка не задел, только почувствовал удар хвоста по щиколотке, и приземлился удачно, да вот чуток поспешил, решив развернуться еще в полете. Ну вот, скажите на милость, откуда здесь, на сухой плотной хвое, взялся этот скользкий клочок мха или какой иной гадости. Не иначе, эти хвостатые раскопали, пока тут пляски устраивали. Вот не сделай он этого разворота - и приземлился бы на ровное и твердое. Но, полшага в сторону, роковой десяток сантиметров - и получите, нога подвернулась, поехала в сторону, словно на раскатанном льду, и тело ошеломленно размахнув руками, плюхнулось с противным хрустким стуком на спину, навзничь. Самое противное, что таки умудрился потерять один меч, ладно хоть - деревяшку.
Но сохранившийся в правой руке стальной клинок вовсе не решал все проблемы, когда в лицо дохнуло прокисшей рыбной вонью из волчьей пасти, а зубы, многообещающе клацнув, потянулись к горлу. Ударить никак не получалось и ЛеониТ просто втолкнул между зубов собственную руку (хорошо, хоть леву), чтобы хоть таким образом занять зверя на какое-то время.
Ждать помощи от своих спутников - да им самим бы справиться, и это хорошо, что оба оставшихся дееспособными самца заняты теперь им, как наиболее злостным обидчиком. Один, вон, грызет руку, пытаясь одновременно посильнее навалиться и в то же время выплюнуть мешающую кость, чтобы добраться до беззащитного горла. А вожак обходит стороной, выискивая наиболее подходящий ракурс для нападения.
На меч в безвольно откинутой правой руке отчего-то не обращает внимания, похоже, полагает, что, коли так и не поднял, значит, не может, повредил длань-то. За что и поплатился, получив удар по левой лапе - не сильный, не размахнуться, да и скорее дробящий, чем рубящий, но все же неприятно. Отпрыгнул, чуть привалившись на поврежденную лапу, глянул ЛеониТу в глаза, ощеряясь. Вот сейчас зайдет с другой стороны, где его и не видно будет из-за второго, и конец марлезонского балета.
Вожак исчез из поля зрения, словно обладал магией; не отступил, не отпрыгнул, а просто - был тут, и вот уже нету его.
Но нет худа без добра. Тем более, что все равно надо как-то трепыхаться, а разделаться хотя бы с одним - может, тогда Вадур с Лариской сумеют уделать и вожака с самочками (сам-то в это веришь), живы останутся. А он, возродившись, отправиться им навстречу, если поспешить, так за сутки, ну, полтора, управиться, может, и получиться спасти пацана.
Напрягся, выгибаясь спиной на мостик (ну, это как уж вышло), одновременно измочаленной левой рукой заваливая зверя на бок, чтобы открыть мягкое брюхо - бить, без замаха, лучше туда. Ударил хорошо, точно и сильно, волк ошеломленно завизжал, отваливаясь. Но, вот зараза, выдирая при этом из ослабевшей руки меч - похоже, клинок всерьез застрял в позвоночнике, так что выдрать его можно только вверх, а для этого нужно успеть подняться.
Не успел - вожак прыгнул.
Безоружный ослабевший человек, у которого действует только одна рука - легкая добыча, с которой можно и поиграть, потешиться. Поэтому ударил лапами в грудь, повалил и смотрит, не спеша разделаться с врагом, словно спрашивает - что, страшно? Как там штанишки, сухие? А вот не надо считать себя самым крутым и почти бессмертным, есть кому повыше взобраться, да?
Издевательски облизнулся, как кот перед миской свежей сметаны. А что, ты теперь не враг, даже не жертва, ты теперь и есть просто обед, а волчара только что салфетку не подвязал, вон, вилочку выбирает нужную по этикету, да ножик.
Значит все, отпрыгался.
А как это - умирать в игре даже любопытно.
Прикрыл глаза, никакой не герой и видеть клыки, которые рвут твое собственное горло, может, и не страшно, но уж очень неприятно.