Выбрать главу

Сивалий  поднялся  и  теперь  стоял  неподвижно,  высматривая  подробности.  Однако  головой  не  забывал  время  от  времени  повертеть,  сканируя  и  другие  сектора  обзора,  включая  и  вовсе  заспинные:  порядок  прежде  всего.

ЛеониТ  прикинул,  сколько  им  еще  идти  -  прилично  -  и  не  стал торопиться  со  спуском  на  грешную  землю.  Наблюдать  отсюда  всяко  удобнее,  а  подобающе  подготовиться  к  встрече  гостей  еще  успеет.

На  этот  раз  возок,  тоже  в  единственном  числе,  не  пылил  поскольку  двигался  по  неширокой  прибрежной  полоске,  поросшей  низкой  густой  травой,  разбавляемой  где  микроскопической  кустарниковой  рощей,  где  проплешиной  песчаного  языка  выметнувшегося  от  уж  и  вовсе  узкого  ленточного пляжика  вдоль  самой  воды.  Волокли  его,  похоже  такие  же  бычки  традиционной  парой.  А  вод  ни  погонщика,  ни  впередсмотрящего  ЛеониТ  не  углядел.  Крытый  возок,  такой  же  фургончик  американских  переселенцев,  движущийся,  казалось,  по  воле  неразумных  животных  и  ни  одного  человека  даже  на  передке  пусто.  Ни  вожжей,  ни  постромков  у  этакой  повозки  не  предусмотрено,  похоже,  рогатые  «коняшки»  на  подобный  «руль»  никак  не  реагируют.  Интересно,  как  же  ей  правят  сидящие  внутри.  Или,  не  заморачиваясь,  дали  общее  направление,  а  дальше  -  куда  оно  из  колеи  денется.

А  вот  и  солнышко  встало,  аки...  колос  хлебный.   И  что  оно  там  красит  нежным  светом  это  только  автору  стихов  известно,  он  художник,  он  так  видит.  А  ЛеониТу  теперь  совсем  ничего  не видно  от  яростного  прожектора,  бьющего  по  глазам,  словно  мокрая  тряпка,  только  что  извлеченная  из  крутого  кипятка.  Ни  ладошка,  ни  «диафрагма»  не  помогают.

Ну  что,  пора  и  спускаться,  нечего  изображать  цель  для  снайпера,  даже  если  до  последних  еще  семь  верст  лаптем  щи  хлебать.  А  ведь  когда-то  и  появятся,  дикобраза  им  в  печенку  через  естественные  пути.  Сбежал  вниз  по  лестнице  как  заправский  моряк  по  трапу,  не  пользуясь  руками  разве  что  для  поддержания  равновесия  (тоже  научился  уже,  ага  так  ничего  сложного  после  тренировок).  Прошел  к  воротам,  точнее,  к  калитке,  потому  что  широкий  проем  ворот  в  целях  усиления  обороны  был  перегорожен  мощным  плетнем.  Оставаться  на  вершине  смысла  не  видел.  Гости  ведь  не  поднимутся  на  холм  прямо  «на  джипе»,  а  торчать  наверху,  выжидая,  пока  разгрузятся  и  поднимутся  -  глупо  и  смешно,  таких  понтов  ему  и  даром  не  надо.  

 

Пошел  по  утоптанной уже  и  не  тропинке,  а  довольно  широкой  дорожке  к  подножию  холма,  не  отпуская  взглядом  приближающуюся  повозку.  

А,  вот,  навес  слегка  дернулся  и  на  землю  позади  фургона  спрыгнул  человек,  мужчина,  роста  высокого,  на  вид  даже  тощий,  но  это  обманчиво  из-за  расстояния  и  условий  наблюдения,  но  шагает  широко,  в  руках  какая-то  палка  только  держит  её  так,  что  скорее  не  копье,  а  посох,  дорожно-боевой,  учитывая  условия  игрового  сценария.  

Больше  никто  повозку  не  покинул,  ну и  правильно  чего зря  ноги  бить.  А  что  глава  семейства,  а  кто  же  еще,  выбрался  на  всеобщее  обозрение,  так  это  дань  уважения  местным  хозяевам  и  следование  традициям  «хорошего  тона»,  так  это  назовем.

Человек  обогнал  повозку  и  теперь  шел  впереди  и  сбоку  справа  (то  есть  для  наблюдателей,  естественно,  слева),  чтобы  не  урываться  за  быками,  наводя  на  разные  ненужные  мысли.  Шагал  он  быстро,  придерживая  левой  рукой  крайнего  быка  за  упряжь,  уж  как  там  это  называется,  бог  весть,  отчего  и  повозка  ускорилась  вровень  с  погонщиком.  Теперь  можно  было  и  разглядеть  светлые  волосы,  длинные  и  густые,  свободно развевавшиеся  по  плечам,  стянутые  на  лбу  то ли  обручем,  то  ли  повязкой.  И  сам  посох  в  руке  -  не  тонкая  изящная  палочка,  а  здоровенный  дрын,  от  которого  и  хорошему  волку   (а  где  вы  видели  хороших  волков,  если  не  в  сказках)  не  поздоровиться.  Да  и  телосложение  -  не  тощий,  а  жилистый,  костлявый,  но,  вот  поспорить  можно,  силы  немереной  (да  кто  бы  сомневался,  он,  хоть  и  не  Никита,  но  тоже  кожемяка,  со  слов  приятеля).

Ну,  что,  давай  уже,  подгребай,  добрый  человек,  знакомиться  будем.      

Глянул  на  соседний  холм  -  Сивалия  с  копьем,  изображающего  памятник  самому  себе,  в  поле  зрения  уже  не  было,  зато  мелькали  фигуры  иных  обитателей,  в  авральном  порядке  разбуженных  главой  семейства.  Вот  интересно,  всем  скопом  ломанутся  на  встречу  или  только  ограниченным  составом  особо  уполномоченного  комитета.