В октябре 1928 года Борман заложил основу своей будущей огромной власти: по протекции тогдашнего главы штурмовых отрядов СА Франца Пфеффер фон Заломона он возглавил отдел страхования СА с окладом две тысячи марок в месяц. Отдел страхования заключал договоры со страховыми компаниями об оплате медицинских услуг пострадавшим в уличных стычках штурмовикам. Как раз в это время дело страхования зашло в тупик: для выплаты пособия страховая компания требовала подтверждения независимого свидетеля, что раненый штурмовик не был зачинщиком драки. Таким образом, добиться выплаты пособий стало совершенно невозможно. И Борман нашел выход из казавшегося безнадежным положения.
Он постепенно стал производить выплату компенсаций из учрежденного партией «Фонда пособий», работавшего по принципу кассы взаимопомощи, а потому и не отчислявшего государству налогов. Окончательный триумф бормановского «Фонда пособий» наступил в 1930 году, когда Гитлер издал приказ, обязывающий каждого члена партии или ее дочерней организации ежемесячно вносить тридцать пфеннингов страхового сбора. При этом в специальной статье, опубликованной в официозе НСДАП, газете «Фолькишер беобахтер» разъяснялось, что выплата премий не означает права требовать какие-либо компенсации у партии или фонда. В любом случае решение о выплате компенсаций в каждом конкретном случае должен был принимать «партайгеноссе» Борман. Правда, любой недовольный мог обратиться к казначею партии Ксавье Шварцу, решение которого было окончательным. Но, зная крайнюю прижимистость бывшего армейского каптенармуса Шварца, можно было не сомневаться: кто не получил денег от Бормана, тот не получит их никогда. Так Борман одержал первую крупную бюрократическую победу в своей карьере.
Распоряжение Гитлера (при численности НСДАП на конец 1930 года в 390 тысяч человек) давало несколько миллионов марок неподотчетных средств. Таким образом, Борман умелым ходом заложил основу своего могущества. Он сразу подметил любопытную черту Гитлера: всячески презирая любую денежную возню, позволяя себе и своим приближенным бесконтрольно тратить деньги партии на личные цели, фюрер вел себя со скаредностью старого ростовщика в тех случаях, когда ему приходилось выдавать деньги своими руками.
Затея с «Фондом помощи» сделала Бормана в глазах Гитлера финансовым магом. Второй шаг наверх Борман совершил, женившись на дочери одного из приближенных фюрера, верховного судьи НСДАП и депутата рейхстага Вальтера Буха. Что нашла молодая красивая девушка в толстом, низкорослом (на десять сантиметров ниже ее!) и заросшем волосами мужлане с заурядной внешностью провинциального мясника? Адресуем вопрос специалистам по женской душе…
В марте 1930 года Борман предупредил Гитлера о том, что глава СА Пфеффер фон Заломон и его окружение, недовольные растущим влиянием партийного аппарата и ослаблением позиций «старых бойцов», замышляют переворот. Борман составил списки заговорщиков и передал их Гитлеру, а сам в июле того же года уволился из штаба штурмовиков.
Через месяц Гитлер обвинил лидеров СА в попытке совершения путча и сместил фон Заломона с поста командующего СА. Гитлер назначил самого себя верховным командующим СА, а начальником штаба СА — старого нациста Эрнста Рема.
На выборах 14 сентября 1930 года произошел ключевой перелом в истории как НСДАП, так и Мартина Бормана: нацисты получили свыше 18 процентов голосов и завоевали сто семь мест в рейхстаге, став второй политической силой в стране. В мюнхенскую штаб-квартиру хлынул поток заявлений от желающих вступить в партию. В мгновение ока функционеры НСДАП превратились из нищих горлопанов во влиятельных политиков. Наступала эра партаппаратчиков. Ровные ряды множащихся партийных бюрократов встали между фюрером и «старыми борцами», что вызвало резкое недовольство последних.
СА-группенфюрер Вальтер Стеннес со своими ветеранами-штурмовиками захватил партийные помещения в столице и обвинил Гитлера в измене. Но Гитлер немедленно объявил мятежного группенфюрера изменником, исключил Стеннеса из партии и выиграл сражение. Выиграл сражение и Борман: за месяц до этого он вступил в конфликт со Стеннесом. И хотя весь сыр-бор разгорелся из-за невыплат пособий штурмовикам, Гитлер отметил, что Борман непримиримо конфликтовал с предателями.
Следующим крупным успехом Бормана стало установление связей с промышленными магнатами. Такие связи были прерогативой Геринга. Узнав, что владелец сталелитейного концерна Фриц Тиссен оказывает финансовую помощь газете Геринга «Эссенер национальцайтунг», Борман предложил Тиссену и угольному королю Кирдорфу оказывать помощь НСДАП напрямую через «Фонд пособий». В дальнейшем он неуклонно укреплял свои связи с промышленниками и финансистами, осознавая, что именно такие связи и способны дать реальную власть, а вовсе не партийные посты и звания, зачастую существовавшие только на бумаге.
Борман наконец оказался в «ближнем круге» фюрера. Там он быстро понял, что «ближний круг» и «окружение» фюрера — это далеко не одно и то же! В окружение Гитлера входили те, кто по тем или иным причинам в разное время оказался близок к нему. В окружение фюрера в то время входили люди, оказавшие ему когда-либо важные услуги: например, шеф службы иностранной печати НСДАП Эрнст Ханфштангль прятал Гитлера после провала «пивного путча». Значительную часть окружения составляли видные функционеры и идеологи, создававшие привлекательный облик НСДАП как в глазах обывателей, так и интеллектуальной элиты и высших слоев общества. Это были признанные идеологи партии Грегор Штрассер, Альфред Розенберг, Вальтер Дарре; выдающийся пропагандист и агитатор Йозеф Геббельс; незаурядный организатор, герой Первой мировой войны Герман Геринг; лидер националистического студенчества Бальдур фон Ширах; пользовавшийся огромным авторитетом среди бывших фронтовиков и фрейкоровцев Эрнст Рем; глубоко уважаемый рядовыми нацистами за свою принципиальность и беспристрастность председатель партийного суда НСДАП (УШЛА) Вальтер Бух.
Особняком стояли те, к кому Гитлер питал добрые чувства (по причине своей глубокой сентиментальности) со старых времен: такие, как заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс, глава личного секретариата Гитлера рейхсляйтер Бухлер, казначей партии Ксавье Шварц, старый фронтовой приятель Гитлера партийный издатель Макс Аман.
В «ближний круг» входили люди, которых Гитлер предпочитал видеть рядом с собой в минуты отдыха или напряженного ожидания: иначе говоря, это были люди, в кругу которых Гитлер считал возможным расслабиться и поразглагольствовать на разные темы. Естественно, в «ближний круг» могли войти только те, кто никогда не возражал Гитлеру и не расстраивал его сообщением неприятных известий. И Борман понял: чтобы действительно стать вторым человеком после фюрера, надо не только добиться сосредоточения в своих руках механизмов власти. Надо встать рядом с фюрером, стать самым близким и незаменимым помощником.
Следующим важным этапом в познании личности фюрера для Бормана стала история с племянницей и любовницей Гитлера Гели Раубал.
У Гитлера были серьезные проблемы в личной жизни: в сексуальном плане он был мазохистом и испытывал трудности с поиском подходящей сексуальной партнерши. Обратив внимание на то, что племянница Гитлера Гели Раубал имеет на фюрера огромное влияние, Борман, не колеблясь, снял ей роскошные апартаменты в фешенебельном доме на Принцрегентплац в Мюнхене и оплачивал все ее расходы из партийных денег. Любовница фюрера в силу положения Гитлера и его маниакальной ревнивости вынуждена была вести жизнь затворницы, и Борману не составило труда стать ее доверенным другом.
Гели стала для Бормана ценным источником информации о фюрере. Именно от Гели Раубал Борман узнал о мазохистских наклонностях Гитлера и его проблемах в интимной жизни; о романе бабки Гитлера Марии Анны Шикльгрубер с бароном Ротшильдом, а также и то, что крестным отцом Гитлера также был еврей.
Гели тяготили неестественные отношения с дядей, она находилась на грани нервного срыва, и Борман легко внушил ей мысль завести любовника. Для начала он остановил свой выбор на личном шофере Гитлера Эмиле Морисе, который был в то время самым влиятельным человеком в «ближнем круге». Однако, к глубокому удивлению Бормана, когда домогательства Мориса стали известны Гитлеру, наглеца не только не утопили в ближайшем пруду, но и выдали ему двадцать тысяч марок на открытие частного магазина. Это свидетельствовало об одном: фюрер не имел рядом абсолютно верного человека, которому можно было бы поручить любое деликатное дело.