- Вид оттуда прекрасный. Все же в замке и жить неуютно, и воевать плохо - слишком многое придется восстанавливать, - сообщил он, спустившись. - Ворот нет вообще, стены в нескольких местах треснули, кухню придется создавать заново...
- Петрус, мне надо уйти за реку, к своим. Кассандр взяли на том берегу, своей волей они бы возле замка не оказались. Старейшины должны узнать об этом. Проводишь до реки?
- Ты же хотела остаться со мной, как моя жена... - ошарашенный юноша не знал, что ответить.
- Ты не говорил, что берешь меня в жены.
- Сейчас говорю. Ия, ты согласна стать моей женой?
- Согласна, - девушка обняла его и уткнулась лицом в грудь.
Петрусу показалось, что она плакала. Но когда она подняла голову, глаза были сухими. Она слегка прикусила губу и посмотрела юноше в глаза.
- Тогда ты извести о телах своим, пусть передадут Пастырям. Ты можешь, я знаю.
Замок-на-скале они решили покинуть сразу. Неуютно меж каменных стен, да и о еде следовало подумать. Ведь какая добыча среди старых развалин? Голубей разве что ловить, чем Петрус побрезговал. Лучше в лесу поискать пропитания, здешний лес - он не опасный. Вышли за ворота, вступили на узкий каменный мостик - и тут Петрус получил извещение от медведя. Картинка нерезкая, но смысл вполне ясен. "Засада! Чуть ниже по дороге в кустах грамсы с оружием. Медведь чует двоих, но недавно их было больше".
Схватив Ию за руку, юноша бегом вернулся в замок и заскочил в правую, уцелевшую, привратную башню.
- Грамсы в засаде, Барн предупредил. Пока двое.
- Но мы же можем уйти подземным ходом?
- Понимаешь, - вздохнул Петрус, - их недавно было больше. Если им знаком подземный ход, непременно догадаются устроить там ловушку. В подземельях грамсы опаснее, чем на поверхности. В лесу мы с Барном смогли бы им противостоять, под землей или в замке преимущество у них.
- Тогда почему ты спрятался в замке? - удивилась девушка.
- Они могли видеть меня и заметить, куда мы свернем. Я же не знаю, где они засели, и куда ушли остальные. Зато отсюда мы видим и вход в замок, и место выхода из подземелья. Нас же и не видно, и не так легко достать за каменными стенами.
Стоя посредине тесной башни, Петрус видел через окна-бойницы и двор замка, и подходы к воротам. Здесь он мог принять бой с несколькими грамсами - если бы те рискнули сунуться на открытое место. Но никто не показывался. Ия поднялась наверх по ступенькам вдоль стены, принесла ему табурет. Вовремя. Стоять, глядя попеременно то наружу, то во внутренний двор, утомительно. Да еще и есть хочется... Но ничего не поделаешь, случай такой - кто перетерпит, сможет выстрелить первым.
Грамсов Петрус боялся. Никто из его односельчан с ними не сталкивался, рассказы же рисовали их опытными воинами. Их оружие, без сомнений, превосходило самострелы и пищали многократно. Однако, если исход боя мог решить один выстрел - преимущество получит тот, кто увидит врага первым. Еще юноша надеялся на Барна. Медведь не полезет на сидящих в засаде грамсов. Но если те разъединятся, и куда-то двинутся, он сможет атаковать неожиданно одного из них в густой растительности. Ия с мечом-кинжалом сторожит вход в башню. Боец из нее слабый, но ткнуть из-за угла в неприкрытое доспехом тело сумеет, рассчитывал Петрус. Грамсы доспехов не носят...
Время тянулось, ни снаружи, ни внутри ничего не менялось. Люди в башне молчали, постоянно переглядываясь, и напряженно прислушиваясь. Обычный шум леса, вот все, что мог различить юноша. Грамсы могли и уйти - но тогда Барн сообщит им об этом, зайдет в Замок-на-скале. Значит, сидят в засаде, ждут их с Ией. Или те, что в лесу, прикрывают тылы тех, что ушли куда-то в лес? Тогда о людях в замке они не знают, и можно попробовать спуститься на веревке с западной стены. Там и ров неглубокий, и лес вплотную подступает. Но этот путь Петрус решил отложить на крайний случай - если до темноты ничего не случится. Днем их на стене издалека будет видно...
Движение юноша увидел раньше, чем услышал. Подхватился с табурета, встал рядом с наружной бойницей, поднял ствол самострела - все единым движением, ловя стволом подбегающего грамса. Выстрелил, успев заметить поднимающего оружие врага. На груди того сверкнула вспышка, он упал, а Петрус отклонился назад, стремясь глянуть, что творится во дворе замка. Вначале не происходило ничего, а затем на главной башне сверкнуло несколько вспышек, во все стороны брызнули крошки камня, залетая даже в бойницу.
Петрус глянул в наружнюю бойницу. Грамс лежал недвижно, оружие валялось рядом. Зато на краю леса сверкали вспышки - напарник грамса палил по замку. Не по привратной башне, а навесом, через стену во двор.
- Петрус, двор в дыму. Боюсь, дым ядовитый, - подала голос Ия.
И сразу же объявился Барн. Медведь использовал установившуюся между ними безмолвную связь. Его глазами человек увидел спину грамса, стремительное движение мощной лапы, ... и голову грамса, окровавленную, повисшую набок на остатках шеи.
- Ия, бежим отсюда, - они выскочили в затянутый дымом двор, глаза защипало, Петрус задержал дыхание. Пробегая ворота, схватил лежащее возле грамса оружие. Девушка рубанула шею грамса мечом. "Правильно, может, при беглом взгляде неверно определят причину смерти. Хотя надежда слабая, а все же лучше, чтобы грамсы ловили мечника, а не человека с самострелом".
Миновав мост, слезящимися глазами юноша заметил Барна. Медведь ожидал их, и сейчас побежал впереди, показывая дорогу. Впрочем, скорее он просто уносил ноги от замка, ломясь через лес напрямик. Не разбирая дороги, мчался за ним и Петрус. Глаза щипало, слезы лились ручьем, грудь сотрясал кашель. Сзади доносилось надрывное, со свистом, дыхание Ии. Девушка держалась неплохо, и сейчас юноша пожалел, что не посоветовал ей задержать во дворе дыхание. Может, сама догадалась?
Сзади затрещали выстрелы. Кто-то палил по лесу, не жалея пуль. Но они свистели над головами, впиваясь с чмоканьем в стволы, сбивая ветки. Беглецы сбежали с холма далеко вниз, попасть в них от замка теперь невозможно. Наверное, грамсы сие быстро сообразили, стрельба прекратилась.
- Петрус, стой, - прохрипела Ия, ухватившись за ствол ольхи, - не могу больше...
Она зашлась в приступе кашля, перешедшего в рвоту. Отерев слезы ладонью, Петрус присмотрелся к растительности под ногами. Рядом была лужайка, и он присел, высматривая листики мяты в густой траве.
- Возьми, разжуй и подержи во рту, - он протянул несколько листьев заплаканной девушке. - Как глаза, видят?
- Неважно видят. Я отдышалась, бежим дальше...
- Дальше можно шагом, - обнадежил Петрус. - Иди за мной, постарайся след в след.
Он вернулся немного назад по собственным следам, затем свернул вправо, обходя поляну, стараясь держаться вплотную к деревьям. Глаза резало, они слезились, но видел он достаточно хорошо, и как пройти по лесу, избегая опасностей и оставляя как можно меньше следов, знал лучше любого грамса.
Они поднялись на соседний холм. Когда сзади несколько раз громыхнуло, юноша вскарабкался на подходящее дерево. Пока лез, в замке грохнуло еще раз, потом раздались выстрелы. Взглянув над кронами, сквозь облако пыли и дыма Петрус разглядел очертания полуразрушенных стен. Стреляли много и часто, звуки знакомые - оружие грамсов, короткий ствол без приклада, две ручки снизу. Такое сейчас висело на ремне у него за спиной, времени осмотреть его пока не хватало.
- Замок почти весь разрушен, - сообщил он, спустившись. - Главной башни нет вообще, в стенах множество проломов. Судя по стрельбе, грамсы то ли меж собой воюют, то ли с жителями Трангила схлестнулись - оружие у тех и других одинаковое.
- Петрус, теперь ты точно герой, - обняла его Ия, - первым из всех грамса убил, его оружие захватил, а в легендах о твоих подвигах тебе еще и разрушение замка припишут.
"Может, я и впрямь имею право возгордиться? " - впервые без смущения подумал юноша.
- Замок я не рушил, - решил он все же восстановить справедливость.
- А я вот буду всем рассказывать, что рушил. И детям нашим так скажу, - усмехнулась Ия.
Орел 2017