— Я не советовал бы вам заявлять о своём возвращении, райн Берт, — сказал ему непривычно серьёзный райн Донни и поднял руку, пресекая возражения возмущённо вскинувшегося райна Берта. — Вас просто сожгут, — объяснил он. — Посмотрите на себя в зеркало и сравните, каким вы были — и каким стали. Мы вас вылечили, вы полностью здоровы, и это не могло не отразиться на внешнем облике. На фоне ваших… коллег, — насмешливо дёрнул он носом, — вы будете выглядеть белой вороной. Да и знакомые заинтересуются. Мы можем стереть вам память, но, думаю, от их интереса вас это не спасёт. Судя по тому, что вы рассказывали — костёр вам обеспечен в любом случае. Кроме того, вы не преступник, память мы вам можем стереть только с вашего согласия, а мне почему-то кажется, что вы не захотите лишиться этих воспоминаний. Охотиться за носферату вам тоже больше нет нужды, эту заботу мы возьмём на себя. Кстати, не посоветуете ли место, уже пользующееся дурной славой?
— Дэр Броккен, — сразу сказал Берт. — И Карпатские горы, Трансильвания. Испокон веку…
— Вот карта, покажите, будьте любезны, — и Берт увидел очередное чудо. Карты, сделанные с невероятной точностью, таких подробностей не знал никто! И он нашёл и показал на них и гору Броккен, и Карпаты, и свои родные места.
— Так вот, райн Берт, возвращаясь к вышесказанному, я предлагаю вам другой выход. Даже несколько, на ваш выбор. Вы можете опять уйти в монастырь, но уже под другим именем, всем необходимым для этого мы вас обеспечим. Можете стать сельским жителем, коровки, овечки — сколько и где укажете, причём окружающие сразу примут вас за своего, по крайней мере — несколько человек вас «вспомнят». А можете приобрести дом в городе и не делать ровным счётом ничего всю оставшуюся жизнь: вы безвинно пострадавший, Корона в таких случаях не скупится. Вы ведь поняли, что мы неправильные эльфы, наше золото не превращается с рассветом в сухие листья и мох, — улыбнулся он. — Что же касается охоты на вампиров… Райн Берт, боюсь, знакомство с нашим миром сыграло с вами дурную шутку. Да, предохраняющие блоки от морока мы вам поставим, но, признайтесь сами себе: увидев там одного из нас, вы можете задуматься, а не разумный ли он — и промедление будет стоить вам жизни. Может, лучше останетесь, ведь вам здесь нравится? Подумайте пару недель, время есть.
Берт думал. И не две недели — целый месяц. Пару раз через райна Фрамина вызывал райна Донни, уточнял, советовался. В конечном счёте решил, что в его возрасте поздно становиться послушником, лучше попробовать стать бюргером. Господу можно служить везде, и самым разным образом, было бы желание. Глядя на родной мир сверху через портал, выбрал маленький тихий городок над Рейном, а уж каким образом у него появились права на дом в этом городке — он и спрашивать у райна Донни не стал. И как в подвале появился вмурованный в стену сейф, тоже выяснять не пытался. Сундук, как сказал райн Донни — ненадёжно, могут ограбить. А о таком хранилище никто не заподозрит, такая вещь пока в мире неизвестна. Золота в этом сейфе действительно могло хватить до конца жизни, и даже не Берта, а его детей, если они у него появятся.
Берта больше беспокоили не деньги, а то, как он пойдёт к исповеди, но и тут райн Донни его успокоил:
— Райн Берт, поверьте, мы внимательнейшим образом изучили записи по принятой у вас религии, и могу заверить, что по вашим собственным установкам никакого урона душе нашими заклятьями не нанесено. Вы, можно сказать, невинная жертва произвола. Нет, правда — а что вы можете сделать? Правильно: ничего. Но ничего ужасного мы с вами делать и не собираемся. Единственное, что может вызвать у вас некоторый протест — у вас, не у Господа — небольшое ограничение, которое мы на вас наложим, но, поверьте, это для вашего блага. Вам не придётся бороться с искушением рассказать на исповеди, где вы были и что здесь видели, рискуя при этом попасть на костёр. Вы просто не сможете этого сделать. А спрашивать никто не будет. Людям, знающим вас, было бы сложно отвести внимание, а остальным и в голову не придёт поинтересоваться, кто вы и откуда взялись. Я рассказывал вам о Поиске, у нас это обычная практика. А уж быть приятным или противным незнакомцем — зависит только от вас, — засмеялся Дон.