— Откуда ты это знаешь? А дальше? Ты помнишь дальше? — возбуждённо зашептала Вэйт, просочившись в комнату. Лиса помотала головой и показала два пальца.
— Там ещё третий куплет был, но я не помню, — также шёпотом ответила она. — Мне бабушка пела.
— Не-е, там не три было, она длинная, но я не мог слушать, плакал сразу, потому и не запомнил… — расстроилась Вэйт. — Вот только последний куплет разве…
— Ага, я тоже ревела, — вздохнула Лиса. — И не помню тоже потому же. Бабушка перестала его петь из-за рёва моего, вот я и не запомнила. Что-то там…
подхватила Вэйт. Вспоминать больно, но забывать такое — неправильно. Друзья живы, пока жива твоя память о них, пусть хоть такая, в песне. Она это уже давно поняла. Только сначала забыла… А коротко живущие люди, никогда не знавшие Скина и Лайлль, не забыли — вот странно!
— Ага, точно, — обрадовалась Лиса. — А дальше что-то про туман было. А туман… А туман…
тихо вспоминала Вэйт.
И тут проснулась Ника. Сразу стало не до песен. После того, как поменяли влажные простыни, поменяли компресс на лбу, напоили отваром — и ещё раз поменяли простыни, залитые отваром, Лиса пошла спать. А Ника потребовала сказку.
— Да я, вроде, и не знаю… — растерялась Вэйт. Эх, надо было книжку захватить, хоть почитала бы вслух… А Ника уже накуксилась… — Я расскажу тебе про моего друга и его жену, — сообразила Вэйт. — Вот, слушай. Жили-были Скинэльф и жена его Лайлльэльфи…
Ну, что поделать, у Вэйт никогда не было детей, тем более — таких, как Ника.
Поспать Лисе не удалось. Через полчаса весь дом был поднят басовитым рёвом Ники.
— Ни-ха-чу! Ни-ха-чу! — яростно мотала она головой, крепко сжав кулачки, по щекам горохом катились гневные слёзы. — Она хорошая, так не… не… нечестно-о-о! Это грустно очень, ни-ха-чу-у-у! Зачем они все умираю-у-ут? Ни-ха-чу-у-у! — Вэйт заметалась в панике от произведённого эффекта, пыталась вытирать ей слёзы, гладить по голове и дать водички. В конечном счёте села рядом на кровать и тоже заревела. Ника от неожиданности даже замолчала. — Ты… ты чего это?
— Мне тоже грустно, — всхлипывала Вэйт. — Я… я их любил… А они… А я совсем один остался…
И Ника обняла маленькую дракхию и принялась её утешать. Так, ревущими в обнимку, их и застали сбежавшиеся на Никин рёв домочадцы. Пока выяснили, о чём горюют, полночи прошло. Наконец, Ника успокоилась и заснула. Совсем виноватую и несчастную Вэйт увела Лиса, с Никой остался Дон.
Утром ребёнок был немного печален, но здоров и голоден, никаких следов жара не осталось. Похудела, осунулась — но это дело наживное, Рола быстро всё исправит. Но её ещё целый день продержали в постели по требованию Лисы, опасавшейся неведомо чего — рецидива, что ли? Так не бывает его при магической горячке! Но переупрямить Лису — дело дохлое. А никаких признаков прорезавшегося дара у Ники что-то не обнаружилось. Роган посмотрел — только руками развёл: ничего не определяется. Так, может, это просто простуда была? Или от нервов? А кто его знает? Теперь уж не понять, всё прошло.
— На-райе, это переходит уже всякие пределы! Одно название, что Король! Куда катится наш Мир? Во Дворце на-фэйери, на Троне, на нашем, эльфийском, сидит ле Скайн! Как вам это нравится? И в приятелях у этого, с позволения сказать, Короля — тоже сплошные ле Скайн, что этот дэ Тэрон, что дэ Мирион — оба нежити! А он с ними, как с родными…
— Да, да…
— И Перворождённые молчат, вот что интересно!
— Да, да…
— А эта «музыка» новомодная — это же безобразие, это…это… Просто слов нет! Сплошной полихроматизм! А он потворствует её распространению, будто так и надо!
— Да-а-а…
— И вообще все эти нововведения… Мой сын пристрастился к этому «кофэ», вы представляете, на-райе, до чего дошло! Он развращает наших детей! А цены на эти их штучки — это же сплошной раззор!
— Ой-ой! Да-да!
— А его судебные решения — это же возмутительно! Вот вы, на-райе Рио, мне говорили — это же ужас!
— Да, да…
— А теперь ещё и эта мобилизация! Он совсем с ума сошёл! Чтобы мы, на-райе, шли усмирять дикарей? Я всегда говорил, что надо просто извести эти дикие деревни, на что тогда Рука Короны существует, позвольте спросить? На наши субсидии существует, между прочим!
— Да, да!
— Может, нам ещё и Присягу на себя повесить? Как этому быдлу из Руки? А дойдёт до этого, дойдёт!