Ну, что тебе? — устало подумал Ри.
Создатель, зачем? Убили — зачем? Жива ещё была, убили — зачем? — заскулил в голове Тихий почти без слов, на одних эмоциях.
Так надо, не плачь, она не совсем умерла. Скоро опять её услышишь, утешил его Ри. Но Зверь не поверил и продолжал скулить и плакать.
Создатель, я же чувствую. И ты. Умерла сестрёнка, совсем умерла… Зачем убили?
Пшёл вон, — рыкнул на него Ри. — И без тебя тошно!
Тихий вон не пошёл, но хоть замолчал.
Дон убедился, что, даже будучи марионеткой, Йэльф делает всё правильно, и присел над Роганом.
Речитатив на два голоса плыл в душном воздухе над оазисом.
«… но не снимай его с нивы, ибо это мой урожай. Мал урожай мой и скуден, ибо не сею, и лишь из под серпа твоего выбор свершается мой. Жатва твоя всегда из лучших, мне же оставь из неё этот колос один. Не оскудеет жатва твоя, но мой урожай им прирастёт и пребудет на ниве…»
Когда кровь знаков уже впиталась, и тела вступили в последнюю фазу трансформации, Дон отдал приказ. Повинуясь ему, Йэльф подхватил тело Лисы и мерным шагом пошёл к входу в пещеру под холмом. Следом пошёл Донни с Роганом на руках. Ультрафиолет очень вреден тем, кто только что поднят во Жнеце, а на установку защиты просто сил нет, на марионеток всё угрохал. Внутри Дон велел Йэльфу сесть в угол, старательно закутал Рогана и Лису в шкуры, чтобы тела подольше не остывали, и устроился рядом. Сидел спокойно и бездумно, держал Лису за ещё тёплую руку и ждал возмездия. Что оно придёт — он не сомневался. Он только что нарушил все клятвы — и Присягу, и Клятву ле Скайн, и большую часть законов заодно. Он знал, на что идёт, и сделал это без тени сомнения. Но, может, хоть попрощаться успеет, прежде чем его скрутит и развоплотит одна из Клятв, или они обе сразу. Да и наплевать. Он всё сделал правильно, только так и можно было сохранить Лису и Рогана для обращения в драконов. Ничего героического, голая логика, техническое решение возникшей проблемы — вампир, как транзитное состояние. Драконсервы, мысленно усмехнулся он. Ну, да, он этого уже не увидит, но это будет минус один, а так было бы минус два. Простая арифметика. Кроме того, они были живыми, и опять станут живыми, а он уже так давно мёртв, что и забыл — как это, быть живым, и хорошо ли это. Один мёртвый за двух живых — это правильно, по крайней мере, он так думает. Радоваться было особо нечему, а бояться он, как и все вампиры, не умел, поэтому просто сидел и ждал, что проснётся раньше — Клятва или Лиса.
В чёрной пустоте и безвременьи кто-то плакал безутешно и потерянно, и не утихал этот плач в чёрной бездне.
— Сестрёнка умерла… сестрёнка… — всхлипывал голос. — Умерла сестрёнка… Зачем?.. сестрёнка…
Как ребёнок… У неё был ребёнок… Ника? Да, но это не Ника. Ника никогда не скулит, она ревёт басом, бунтует! А этот ноет и горюет. Кто-то умер. Печально. Печально? Возможно, хоть и непонятно. Но — как же надоедливо! Утомил! Заткнись, а?
— Сестрёнка! — заорал вдруг этот ненормальный. — Ты жива? Я бегу, бегу я! К тебе я! Сейчас буду! Бегу уже!
А Лиса вдруг поняла, что это Тихий, и удивилась — откуда бы тут Тихому быть? Так, а тут — это где? А чтобы это понять… надо открыть глаза! Нет, это была плохая идея, слишком светло. Лучше вот так, через щёлочку. Странные какие-то ощущения в организме. Даже и не скажешь сразу — какие, но непривычные. Пожалуй, слишком много звуков, запахов и света. Но боли нет, и на том спасибо.
— Тут узко! Не пролезть! Но я копаю, я сейчас, я быстро! — волнами энтузиазма окатывал Лису Тихий. — Тебе плохо, я чую! Сейчас, я подкачаю! Лучше вылезай, а то мне к тебе никак!
Лисе стало смешно. Вот уж, действительно — Тихий Ужас!
За руку её кто-то держал. На другом конце руки обнаружился Донни. Только неправильный какой-то. Просто держит за руку и смотрит. Но, похоже, не видит. Как спит.
— Дон? — сказала Лиса и поперхнулась. Никогда у неё такого голоса не было! Чувственный, глубокий — просто создан мужиков соблазнять! Да что ж творится-то? Больно было, да, очень, и… Она умерла?
— Да-да! Смерть. Плохо. Я чуял! Я плакал! — даже на ментальном уровне отрывисто пыхтя, отозвался Тихий. — Копаю! Сейчас буду! Создатель? Почему отойти? Нельзя? Почему? Да, Создатель, молчу…
— Лиса? — отмер Дон и деловито заторопился, встряхивая её руку и прихлопывая другой. — Лиса, послушай, скажу очень быстро: счёт завещан Нике, проценты можно снимать. Скажи Дэрри, он всё устроит. Передай ему и Мастеру Корнэлу — я их очень любил, и Грому привет, как увидишь…