Евпатий пришпорил коня и погнал его по склону вверх. Теперь он слышал шум битвы и в соседнем перелеске. Пятнадцать воинов он отправил туда, чтобы отрезать еще одну шайку разбойников, которая пришла вечером на соединение с этой ватагой, которую только что здесь почти всю перебили. Там сейчас Стоян, хладнокровный, расчетливый, подобрался к спящим. Со Стояном были самые рослые и сильные воины. В лесу верховым воинам сражаться трудно и почти бессмысленно. И поэтому Стоян подошел к лагерю разбойников пешим со своими дружинниками. Силы были почти равны, ну, может, разбойников было чуть больше. Но что они могли противопоставить железной стене, ощетинившейся копьями.
Дружинники вышли из тумана и, продвигаясь между деревьями в зловещем молчании, стали убивать всех, кто встречался им на пути. Почти сразу лагерь поднялся на ноги, разбойники кинулись за оружием. Еще немного, и на шеренгу дружинников ринулась толпа бородатых и взлохмаченных разъяренных людей. И тут же они наткнулись на острия копий. Мастерство владения оружием было слишком неравным. Бородачи степняки валились под ноги дружинников, хватаясь за пронзенные груди и животы. Копья застревали в их телах, и из ножен с холодным лязгом вытягивались мечи. Дружинники бились сосредоточенно. Ворога было числом больше, и оплошай лишь чуть-чуть – сомнут и порубят всех. Они рубились, тесно прижимаясь плечом к плечу, сталкиваясь щитами, лишь бы не оставить бреши в своих рядах. Без ненависти, большей частью с брезгливостью, как будто дрались с бешеными псами.
Металл бился о металл, кричали раненые и изувеченные. Уже большая часть разбойников стала разбегаться, перестав биться и бросая оружие. Кони с перерезанными удилами испуганно разбежались по лесу. Стоян остановился посреди лагеря разбойников и вытер лоб рукой. Все было кончено. Около тридцати убитых или еще корчившихся умирающих валялось среди кустов и стволов деревьев. Немногие скрылись в чаще леса, и вряд ли они еще вернутся сюда. Солнце медленно поднялось над кронами деревьев, озаряя с удивлением места странной битвы, окровавленные трупы, залитую кровью людей и коней вытоптанную траву. И мощную фигуру Евпатия Коловрата, с мечом в опущенной руке, объезжавшего место побоища на своем Волчке. Среди убитых он видел не только русских, но и много половецких воинов. Сброд. Разбойники. Люди без рода и племени. Как кровожадные звери, рыскали по землям рязанским, сколько бед принесли, горя…
Глава 2
У западной стены рязанского детинца[8], где высокий берег омывался рекой Трубеж, для княжеской дружины была отведена небольшая площадь. Здесь тешились, кто с мечом, кто с копьем, умелые воины, здесь учили молодых владеть конем, рубить с седла, стрелять на скаку из лука. Евпатий Коловрат в одной кольчуге, надетой на стеганый подкольчужник, бился с мечом против двух противников. Это была уже третья пара противников, с которой он бился без устали, не останавливаясь. И эти двое молодцев, обливаясь потом, уже еле держали мечи, отбивая мощные удары воеводы.
Князь Юрий Ингваревич стоял, засунув пальцы под широкий с серебряными бляхами пояс, и смотрел на бой с улыбкой, кивая головой. Он повернул голову к дружинникам, сопровождавшим его в выезде в нижний город, и сказал черноволосому высокому детине, возвышавшемуся над другими чуть ли не на голову:
– А ты, Андрей, выстоишь ли против Коловрата пешим да с мечом?
Дружинник ухмыльнулся и потер крутое плечо. Надо было что-то отвечать. Князь любил в своем окружении людей смышленых, быстрых на слово и на поступки. Но опрометчиво заявлять, что он способен победить в схватке на мечах самого Евпатия Коловрата, было неразумно. А соглашаться, что он не выстоит, опасно.
– Живко хитрее Коловрата, княже, – выручил кто-то из дружинников. – Коловрат силен, но нужна еще и ловкость.
– Удальцы, – усмехнулся князь, наблюдая, как двое дружинников, сражавшихся с Коловратом, подняли левые руки ладонью вперед, показывая, что прекращают схватку. Все, кто стоял поблизости от князя, переглянулись, пытаясь понять, кого же он имел в виду. То ли воеводу Коловрата и его противников, то ли Андрея Живко с другим дружинником, который так легко судил о мастерстве владения мечом Евпатия. Князь подошел к дружинникам, отдыхавшим после схватки, благосклонно кивая.
– Против тебя никто не устоит, – сказал он Коловрату. – Никто из тех, кого я знал. Вижу, что устали не знаешь, обучая ратному делу своих дружинников.
– Так ты ведь мне, княже, доверил полк в передней дружине. Как против врага выступать, коли я в своих воях не буду уверен, что они будут биться так же, как и я. А потом ведь им же доверю я и ратников из ополчения посадского обучать. Времена лютые грядут, княже. Нельзя иначе.
8
Детинец – центральная часть города в средневековой Руси, своего рода внутренняя крепость с защитным валом и высокими стенами. Во время набегов врага использовалась для укрытия населения города, собиравшегося за стенами детинца. Примерно с XIV века в летописях детинцы городов чаще стали именоваться кремлями (кремниками).