- Я предпочитаю мексиканские! Обычно я курю «Тэ Амо». А вы?
- А я поклонник доминиканского табака!
Его голос заглушил душераздирающий крик со второго этажа и жуткий грохот. Очевидно, шкаф всё-таки упал! Штенгель послушал немного, но ничего особенного больше не было слышно. Он продолжил:
- «Артуро Фуэнте», попробуйте, очень рекомендую! Хотите? - Он протянул коробку с сигарами.
- С удовольствием!
Новак раскурил сигару, отхлебнул виски, затянулся и с удовольствием выпустил струю дыма.
- Вы знаете, пан Штенгель, - сказал он с довольной улыбкой, - мой покойный дедушка Кржимек на своём огороде выращивал такой крепкий табак, что у него в носу никогда не росли волосы! Да! Вы можете себе представить? Когда он носом выпускал дым, они просто выпадали, вот такой замечательной крепости был его табак!
- Что вы говорите? Пожалуй, это было покрепче сигар!
- Ещё бы! Так вы говорите, Артуро Фуэнте? - Инспектор с интересом рассматривал сигару. - Хороший табак!
На лестнице раздались шаги. Новак и Штенгель замолчали и посмотрели вверх. По лестнице в лохмотьях, оставшихся от костюма, спускался изрядно побитый Адам Горак.
- Матка Бозка! - Выругался Штенгель. - Шайсэ!
Новак встал и радостно бросился навстречу помощнику:
- Ты дрался, как лев, Адам!
- Я победил! - Улыбнулся Горак.
- Пан инспектор! - Раздался сзади голос Штенгеля.
Новак обернулся. Штенгель стоял в дверях гостиной и слегка улыбался, сложив руки за спиной.
- Примите мои поздравления! В следующий раз я предложу вам ставку! В качестве честного приза я скажу вам о том, что вас интересует. Шкатулка стала подарком баронессе Магдалене Костолевской.
- Благодарю вас, пан Штенгель!
- Это я вас благодарю за столь интересно проведённое время! Я о таком и подумать не мог! - Рассмеялся Штенгель. - Заходите как-нибудь в гости!
- Всего доброго, пан Штенгель! - Попрощался Адам, надевая шляпу.
Ковач и Новак сидели в углу комнаты, полной одетых в чёрное людей. Новак наклонился к Франтишеку:
- Ты уверен, что нам нужно здесь присутствовать?
- Если бы вы знали, пан инспектор, чего мне стоило оказаться здесь, я бы не услышал сейчас этого вопроса.
Новак вздохнул, перебирая в руках за полы свою шляпу. В комнату вошли мужчина и женщина, и все поднялись со своих мест. Высокий мужчина в строгом чёрном костюме, пенсне и с портфелем в руке держал под руку пожилую грузную женщину в чопорном чёрном платье и чёрной шляпе с вуалью.
- Это баронесса Магдалена Костолевская, - зашептал Ковач, - а мужчина рядом с ней - её любовник, адвокат Старковский! Теперь он ещё и управляющий делами!
Старковский помог баронессе сесть. Она закинула вуаль на шляпку и вытерла глаза чёрным ажурным платочком. Присутствующие молча опустились на свои места. Адвокат положил на стол свой портфель и достал из него бумаги. Аккуратно поправив песне, он обратился к присутствующим:
- Пани и панове! Мы собрались здесь сегодня, чтобы ещё раз почтить память замечательного человека, заботливого мужа, любящего отца и благородного члена Городского Совета пана Костолевского. Именно сегодня тот самый знаменательный день, в который, как вы все знаете, он распорядился огласить его завещание!
По комнате пронёсся негромкий шёпот. Старковский промакнул платком лоб и лицо, и окинул сидящих внимательным взглядом:
- С вашего позволения, я прошу у присутствующих минуту внимания!
Дождавшись, пока все умолкли и посмотрели на него, адвокат продолжил:
- Пани Костолевская, прежде чем огласить завещание вашего покойного мужа, я хочу задать вам один вопрос!
- Слушаю вас, пан Старковский! - Баронесса подняла на него свой печальный взгляд.
Адвокат вышел из-за стола и опустился перед ней на колено:
- Магдалена! Выйдешь ли ты за меня замуж?
- Конечно, Якуб! Я согласна! - Ответила баронесса и высморкалась.
Новак ошалело перевёл взгляд на Ковача.
- Что вы хотите, пан инспектор? - Зашептал тот. - Ей уже семьдесят четыре!
- Так выглядеть в её возрасте! - Изумлённо покачал головой Новак. - Просто невероятно!
- Выглядит она вполне нормальной! - Согласно кивнул Франтишек. - Но это пока не начнёт говорить!
После оглашения завещания, они вышли в коридор. Ковач слегка толкнул инспектора локтём и кивнул на Старковского:
- Пан инспектор, сейчас самое время! Но вы подойдите к нему один! Нельзя, чтобы нас с вами видели вместе!
Новак догнал адвоката в коридоре:
- Пан Старковский! Я инспектор полиции Новак. Я бы хотел поговорить с баронессой, у меня к ней есть всего два вопроса.
Старковский слегка побледнел, вытер взмокший лоб платком и, покрываясь пятнами, ответил:
- Видите ли, пан инспектор, я, как адвокат пани Костолевской, должен… следить за состоянием её здоровья и душевным… покоем, вы понимаете!
- Да, я понимаю! - Согласился Новак.
- Баронесса сейчас не сможет говорить с вами. Безутешная вдова в трауре! Если вы придёте немного позже, скажем, через месяц, или два…
Ковач нервно крутил и дёргал в руках ручку своей трости:
- Дева Мария! Этот чёртов мошенник, видимо, решил, что мы копаем под него! Теперь он не подпустит нас и близко к дому, а Костолевскую запрёт на все замки, пока не сыграет с ней свадьбу!
- Нужно взять у судьи разрешение на обыск! - Новак задумчиво барабанил пальцами по столу.
- Ерунда! - Отмахнулся Ковач. - Ночью вы со своим помощником проникнете в дом и заберёте шкатулку! Я не удивлюсь, если баронесса никогда про неё не вспомнит!
- А ты не хочешь посетить её дом? - Поинтересовался инспектор.
- Я уже стар для такой акробатики. - Ковач задумчиво крутил трость в руке, следя за вращающейся ручкой. - Спальня баронессы на втором этаже, третья дверь справа от лестницы. Все свои драгоценности она держит в сейфе, который спрятан в шкафу в спальне. Шкатулка наверняка тоже стоит где-то рядом с сейфом. Девочки обожают любоваться своими побрякушками.
Он поднял глаза на инспектора:
- Я знаю, что вам нужна лишь шкатулка. Высыпьте барахло на пол и заберите её! И возьмите на заметку, пан инспектор, идти лучше через кухонное окно.
Осторожно приподняв голову над кустами роз, Новак прислушался к ночным звукам, осмотрел чернеющий перед ним фасад, тёмные окна, и шепнул:
- Мы зайдём с другой стороны, Адам! За мной!
Открыв окно кухни и спрыгнув внутрь, Новак щёлкнул зажигалкой. Слабый огонёк тускло осветил столы и пол.
- Её спальня наверху. - Шепнул он Гораку и двинулся к двери.
Адам кивнул и двинулся следом, старясь ступать осторожно.
- Шеф! - Шептал он. - То, что мы сейчас делаем, это ведь ограбление?
- Ты нашёл очень подходящее время и место для обсуждения! - Раздражённым шёпотом ответил Новак.
- Мы ведь полицейские! - Продолжал Горак. - Мы не должны так поступать!
Новак приложил палец к губам:
- Адам! Тише!
- Хорошо, шеф! - Кивнул Горак.
- Будь осторожен, Адам. - Новак тихо поднимался по лестнице на второй этаж. - Надеюсь, ты представляешь что будет, если она проснётся, и увидит в своей спальне двух мужчин?
Новак судорожно сглотнул, стараясь унять нервную дрожь:
- Нас уволят! Это самое малое!
- Я не хочу, шеф! - Горак умоляюще смотрел на инспектора. - Я буду тише!
- Я тоже, Адам! Идём так, чтобы даже мыши нас не слышали!
- Вы думаете, они здесь есть? – Горак удивлённо посмотрел под ноги.
Новак показал Адаму кулак и тот погрустнел. Они тихо вошли в спальню. Новак старался не дышать. Адам крался словно бегемот, продирающийся сквозь заросли мангров. Он нечаянно двигал стулья, цеплял висящие плечики с одеждой, которые раскачивались и скребли по вешалке, чуть не уронил статуэтку, едва успев поймать её на лету. Новак каждую секунду оборачивался и прикладывал палец к губам, или со страшным лицом махал кулаками, но комплекция помощника не позволяла тому вести тайные операции. Тогда Новак тихонько вернулся назад и зашептал Гораку в ухо: