— Та-ак, — протянул капитан. — Чего же тогда ты тащишь целые грабли? У тебя что, своя индивидуальная капустная грядка завелась? И требует ухода и так далее?
Юри хотя и был еще мал, но уже умел различать тон разговора. Тон капитана Юри счел оскорбительным.
— Я иду в парк! — гордо сказал Юри. — Работать. Убирать.
— А кто тебе позволил?
— Мама.
Столь исчерпывающий ответ привел роту в легкое замешательство, и Юри было двинулся дальше. Но Тынис Ассаку поймал его за грабли и спросил:
— Разве это парк твоей матери?
Теперь растерялся Юри.
— В парке всякая работа запрещена! — объявил Тынис Ассаку.
Юри сделал большие глаза и спросил:
— Кто запретил?
— Я! — скупо сообщил капитан.
Яак Тильбути представлял себе кампанию по созданию общественного мнения совсем иначе. До сих пор он молчал, но сейчас срочно вмешался.
— Видишь ли, Юри, — начал объяснять он. — Ты знаешь, что такое общественное мнение? Не знаешь! А это вещь очень важная. И общественное мнение сейчас против того, чтобы какие-то чужие пионеры захватывали наш парк, орудовали там, копали и травили людей. Общественное мнение…
— Хи-хи-хи… — захихикал Юри. — Да это же вовсе не был яд. Это был просто крахмал. И нашатырный спирт.
Капитан помрачнел.
— Ты не знаешь и половины дела. Это был типичный яд.
— А вот и не был!
— Эй, ты! — Тынис Ассаку подошел к Юри. — Не вякай, а то нос разобью, понял?
— Ну бей, бей! — повысил голос Юри. — Сами вы ничего не знаете, только врете все. — Он не терпел лжи, и, хотя подбородок у него немного дрожал, он смотрел опасности прямо в глаза.
— Общественное мнение… — попытался Яак Тильбути повернуть ход разговора, но дерзкий взгляд Юри ужасно раздражал Тыниса Ассаку.
— Ты, сопляк!.. — процедил Тынис сквозь зубы и толкнул малыша. Тот пролетел несколько шагов и упал на четвереньки, выронив грабли. Тынис недолго раздумывая зашвырнул их через забор в чей-то сад.
Капитан опомнился прежде всех.
— Мушкетер Ассаку! — сказал он с грозным спокойствием. — Принеси грабли.
— А больше ты ничего не хочешь? — огрызнулся Тынис. И закричал на Юри: — А ну, уматывай! Чего ждешь?
Впервые в истории роты приказ капитана не был выполнен. Это неслыханное нарушение требовало безжалостной кары.
— А не дать ли тебе самому по шее? — сказал капитан своему мушкетеру. — Следовало бы врезать!
Мушкетер Ассаку лишь усмехнулся, пожал плечами и, словно невзначай, повернулся спиной к капитану.
За это время Юри успел подняться с земли и вытереть мокрые глаза. Он исподлобья глянул на всех по очереди и зашагал прочь.
— Погоди! Эй, Юри, остановись! Погоди! — крикнул ему вдогонку мушкетер Тильбути. Он проворно перемахнул через забор и спустя несколько секунд появился с граблями. Юри уходил не оглядываясь. Яак побежал за ним.
— Возьми свои грабли! — Он нашел в кармане два апельсиновых леденца и сунул их мальчугану. — Общественное мнение… — принялся торопливо объяснять он, но Юри не взял конфеты, и они просто упали на землю. Не останавливаясь и не оборачиваясь, Юри шел вперед. Его осанка выражала и гордость, и обиду, и дерзость. А мушкетер Яак Тильбути стоял и смотрел ему вслед.
— Лучше двинул бы ему по шее! — Мушкетер Ассаку сплюнул, когда Тильбути вернулся к своим приятелям.
— Конфеты придется подобрать, — сказал капитан. — Мы не можем ими швыряться.
— Не о конфетах сейчас забота, капитан, — ответил Яак Тильбути. — Плохо, что рота бьет маленьких. Мне стыдно!
— Бьет? Кто их бил? — откликнулся Тынис. Но на сей раз капитан строго призвал его к порядку. И в дальнейшем Ассаку помалкивал, только усмехался.
С другими малышами, идущими на работу, Яак Тильбути говорил очень убедительно и красиво. Его слушали с большим интересом. Но когда мушкетер Тильбути счел, что уже объяснил суть дела, малыши чистосердечно признались, что общественное мнение им не нужно и что во всем мире нет дела лучше, чем работать в парке.
При этом малыши слопали все шесть палочек леденцов, приобретенных ротой.
— А теперь мы должны идти в парк, — сказали просвещенные насчет общественного мнения малыши. — Потому что, если мы будем хорошо работать, парк скоро станет красивым и там будет славно всем играть и отдыхать.
Тынис Ассаку смеялся нагло. Капитан был сильно не в духе. Мушкетер Тильбути был погружен в раздумья. Когда наконец он обнародовал свои мысли, его приятели долго остолбенело молчали. Яак Тильбути сказал:
— Выходит, общественное мнение уже создано. Оно на стороне вторгнувшихся к нам чужих и против нас.