— Разве я не говорил этого? — злорадствовал Тынис. — Я же сказал, что вашим способом у нас ничего не выйдет!
VII
На следующий день после обеда пионеры застали в парке полный разгром. На деревце висела записка, которую Яак Тильбути считал своим шедевром. Его радовало, что в новом приказе действия роты обретают благородную цель. Капитан же счел это несущественным, его заворожили лишь призывы в конце приказа.
— Мощно! — похвалил он.
— Двух слов «Убирайтесь вон!» было бы вполне достаточно. — Мушкетер Ассаку сморщил нос. — Но это будет им объяснено и без бумажек.
Яак Тильбути подошел к деревцу и еще раз внимательно перечел написанное.
ПРИКАЗ № 2
В этом парке обнаружены вредители, которые отравляют и роют землю и заставляют маленьких детей делать тяжелую работу. Пусть знают эти вредители, что это никакой не парк, а учебный полигон отважной роты с улицы Пикапыллу. Рота не позволит ни одному вредителю рыть, копать и отравлять здесь, и рота стоит на страже того, чтобы маленьких детей не заставляли делать тяжелую работу и не порабощали.
Долой поработителей! Вредители, убирайтесь домой!
Капитан А. Раазуке,
командир роты.
Тынис Ассаку отошел в сторону. Деловито сопя, он стал выдергивать вбитые в землю колышки, по которым подрезали и подравнивали дорожки.
— Псих! Что ты делаешь? — воскликнул Яак Тильбути.
Мушкетер Ассаку не потрудился ответить.
— Слушай, прекрати! — уговаривал Яак Тильбути. Ассаку не прекращал. — Чего ты ждешь, капитан? — крикнул Тильбути. — Разве ты не видишь, что он делает?
Капитан, понятное дело, видел. Он следил за Ассаку внимательно, и в уголках его рта возникла легкая усмешка. Черт побери, Тынис начал с верного конца!
— Заткнись! Они сами захватчики! — сказал Тынис Ассаку мушкетеру Тильбути. — Кто их сюда звал? А что бы они сказали, если бы мы пошли к ним… в сад… или во двор, или… и перевернули все на свой манер? Известно, что бы они сказали…
— Но это же общий парк! — возразил Яак Тильбути. — Это не чей-то собственный сад или двор…
— Значит, это парк? — зло засмеялся капитан. — Но ты же сам написал… — Он подошел к «Приказу» и прочитал: — «…это никакой не парк, а учебный полигон роты…» Твои слова? Или ты уже считаешь, что мы не имеем никаких прав на свой полигон? Ну и балда же ты все-таки! — Капитан вскинул голову и с презрением отвернулся.
Яак Тильбути сник. Он был в некотором замешательстве. Потом подошел к «Приказу», перечел его, подумал и сорвал с ветки.
— Что ты делаешь? — закричал капитан.
Тильбути, раскрасневшись, смял бумажку в руке и бросил на землю.
— Ты соображаешь? — возмутился капитан. — Кто тебе разрешал срывать?
— Это все глупо… и противно!.. — взорвался Яак.
— Так! — констатировал капитан. — А теперь подними мой приказ и повесь туда, откуда ты его сорвал.
— Это я написал, — возразил мушкетер Тильбути.
— Но я подписал его, и теперь это мой приказ. Повесь его на место!
Яак Тильбути не пошевелился. Капитан подождал немного, сам поднял с земли смятую бумажку, разгладил ее о колено и снова повесил на ветку. Глянув из-под нахмуренных бровей на плаксивое лицо Яака, он презрительно бросил:
— Девчонка!
Присоединившись к мушкетеру Ассаку, капитан яростно набросился на кучи мусора. Но вскоре сообразил, что их действия наносят слишком мало вреда. Поэтому он распорядился засыпать ямы, приготовленные для посадки деревьев. Но делать это лишь с помощью своих десяти пальцев оказалось слишком трудно.
— Эй, ты, там! — крикнул Тынис Ассаку. — Сбегай, принеси лопату!
Тильбути будто и не слыхал.
— Мушкетер Тильбути, лопату! — скомандовал в свою очередь капитан.
Яак Тильбути уходил не оглядываясь.
— Плакса чертова! — злорадствовал мушкетер Ассаку ему вслед. — Долго ты будешь беречь свои ноготки?
— Эй, живо-живо! — крикнул капитан, но Яак Тильбути не ускорил шага. Понурившись, брел он прочь из парка.
Мушкетер Ассаку собрал выдернутые из земли колышки, сложил в кучу и поджег. Посмеиваясь, оба уселись у костра. Они были довольны собой.
Прошло четверть часа. Яак Тильбути не возвращался.
Он так и не появился.
Капитан поднялся, отошел от костра и, не оборачиваясь, бросил мушкетеру короткое «Пошли!».
Угли в костре еще дымились. Роби Рибулас смял «Приказ», бросил его на угли. Бумага побурела и вспыхнула. Пионеры смотрели, как огненная полоска еще раз прогрызла уже обуглившийся комок бумаги. Пепел посерел, рассыпался, и порыв ветра развеял его.