«Конец!» — мелькает в голове дежурного по штабу, и его охватывает слабость. Сейчас! Он не знает и сам, что может произойти сейчас, но нечто ужасное непременно! Он еще больше сжимается, и крик испуга застревает в непослушном горле. И тут… из-под молодой елочки выскакивает маленькая серая птичка, делает два-три прыгающих шажка, склоняет голову набок, любопытно моргает глазками-пуговками и шумно взлетает.
Гудение в ушах дежурного прекращается. Медленно возвращается в ноги сила. Все еще тяжело дыша, он отталкивается от стенки убежища. С громким жужжанием летит у него перед носом жук. На том же месте, откуда только что взлетела в воздух серая пичуга, мелькает с металлическим блеском хвост ящерицы. В лесу начинает скрипеть иволга…
Сгорбившись, входит дежурный в убежище. Досуха вытирает платком вспотевшую шею. Взгляд его упирается в патронташ, висящий на штыке. Дежурный отводит глаза. Но вскоре опять обнаруживает, что смотрит на патронташ. И сердце в груди снова начинает колотиться. Но теперь уже как-то не так, как раньше.
Урмас покашливает. Кашляет много раз, пока не исчезает противный комок в горле, вызывающий хрипоту. Затем он выходит из бункера. Здесь все по-прежнему, и все-таки иначе, чем прежде. Он срезает себе крепкую палку в зарослях, куда еще совсем недавно смотрел с чувством ужаса. Его лицо принимает особое выражение. Теперь это лицо человека, одержавшего победу.
Дым в чаще
— Чудаки! Еды нам хватает, недостатка воды бояться не приходится, крыша над головой тоже есть — чего же вы еще хотите? — Ааду разводит руками.
Сальме теребит хвостик косички и мельком бросает взгляд на члена совета отряда. Не обращая ни на кого внимания, Хиллар складывает запас провизии в углу. Яан свистит сквозь зубы. Пеэтер следит за Хилларом, скосив глаза.
— Я хочу знать, какое задание нам дали и зачем нас вообще послали сюда? — требует Сальме.
Хиллар сердито оборачивается.
— «Я хочу» да «я хочу»… А я хочу, чтобы в звене соблюдалась дисциплина. Ей-богу, детский сад! Утром я же предлагал: вернемся в лагерь. Тогда вы были против, обещали проделать весь поход без нытья, были согласны, что цель каждого задания сообщается в свое время. А теперь сами: «Хочу, хочу!»
Ребята виновато молчат. Действительно, утром был такой уговор. Но кто же мог предполагать, что вся эта таинственность не окончится тут, на острове, а, по сути дела, лишь начнется.
— Честное слово, мне просто стыдно за вас, — продолжает Хиллар спокойнее. — Разве так пионерское звено выполняет свое задание? С гвалтом и базаря? А задание у нас, может быть, ответственное, просто так не маршируют полтора дня через болотные топи. И если председатель совета отряда не оглашает кое-какие сведения, стало быть, у него имеется причина и иначе нельзя. Даже самая чепуховая игра в ориентировку теряет смысл, если не сохранишь тайну. Так или нет? — Не получив ответа, Хиллар вносит предложение: — Как хотите — еще не поздно. Воды и провизии у нас сколько угодно, дорога знакома — пошли обратно. К вечеру дойдем до острова Большой Ели, наш шалаш там сохранился…
Это предложение пионеры считают оскорбительным. Сальме едва не плачет, ей стыдно и неловко.
— Подбадривай ребят, — говорит Хиллар звеньевому, выйдя из бункера, и крепко сжимает его предплечье. — Мораль читать легко, но и напускать таинственность, правда, противно. А что поделаешь? Эта история мне вовсе не нравится. И до тех пор, пока мы не получим разгадки, любая предосторожность не будет лишней, понимаешь?
— Более чем, — кивает Ааду. — Что делать дальше?
— Посвящу и Пеэтера в дело, и вместе с ним мы внимательно осмотрим все вокруг. Так что тебе придется отдуваться за нас двоих. Пусть ребята займутся делом, пусть хоть маты плетут из веток: работа — лучшее лекарство против плохого настроения. И никуда не уходите. И… ну, что касается всего остального, мне, кажется, не надо тебя учить?
— Пожалуй! — соглашается Ааду.
— Начальником штаба назначаю Ааду, — говорит Хиллар, вернувшись в убежище. — Его приказы во время моего отсутствия — закон для каждого, обсуждению не подлежат. Удаляться из расположения штаба категорически запрещаю. Всем понятно? Пеэтер пойдет со мной!
Провожаемые завистливыми взглядами, Хиллар и Пеэтер отправляются в путь. Они молча шагают между молодыми березками, временами останавливаются, прислушиваются и трогаются дальше.
Вот они уже в лесу. Незаметно для самих себя они начинают двигаться крадучись. Хиллар подает знак остановиться; озабоченно нахмурив лоб, достает из-за пазухи карту, изучает.