– Это уже не смешно, – чуть слышно буркнул Левка.
– Кто же это делает?.. – стараясь сдержать слезы, проговорил Максим. – Разве так можно шутить?
– Наверное, их много. Как бы еще они столько успели?
– Я все папке расскажу! – не выдержал Максим. – Он им так уши отдерет!
– Да ты чего, нас тогда все малявками звать будут! Родителям жаловаться – последнее дело. Тем более мы ж не знаем, на кого.
– Ну да… – вздохнул Максим. – Но мы подловим их… Подловим обязательно. А пока надо эту гадость стереть.
Этой ночью он упросил родителей разрешить ему ночевать на втором балконе – кухонном, который выходил в парк. Разобрав залежи каких-то банок и ведер, Максим приютился в импровизированном спальном мешке и стал ждать. Балкон не был застеклен, а у самого соединения пола с перегородкой располагалась щель в несколько сантиметров. Максим не понимал, для чего строители ее оставили, но любил высовывать наружу пальцы ног, когда дышал тут свежим воздухом. Теперь же это место превратилось в отличный наблюдательный пункт.
Вход в парк лежал прямо по курсу, забор из черных прутьев уходил в темноту. Свет из окон дома медленно пропадал, оставляя гореть снаружи несколько фонарей у тротуара и россыпь ламповых глаз в глубине парка. Ветер свистел в пролетах и хрустел карнизами. Ночь приходила спокойно, словно подкрадывалась. Тьму в центре парка не рассеивал и электрический свет, а округа затихала под убаюкивание насекомых.
Максим слушал писк комаров над головой и смотрел из своего укрытия на улицу. Ничего особенного там не происходило: изредка проезжали машины или местная дворняга ковыляла вслед улетающему пакету. Нарисованный город почти целиком скрывался за густыми елочными ветвями, похожими на старинные сарафаны, но часть его все же попадала в кружок света. Старшие пока не показывались, но Макс знал, что они обязательно явятся.
Внизу скрипнуло. Угол обзора не позволял разглядеть источник шума, и Максиму пришлось подняться. Легонько высунув голову над поручнем, он уставился в небольшой сад, который примыкал к дому. В тамошних зарослях что-то шевелилось, и это был не ветер.
Максим вжался в железную шкуру поручня и задержал дыхание. Ему казалось, что таким образом он точно станет невидимкой. Теперь Максу уже не хотелось никого выслеживать, потому что вдруг до него дошло, что портить рисунки могли не только старшие.
Существо продолжало шуршать в карликовых кустах. По дороге проскочил кошачий патруль, наполняя ночь отважным мяуканьем. Тогда из садовой зелени показалась голова, и даже с высоты седьмого этажа не узнать ее Максим не мог. Левка! Он, как мешок с картошкой, перевалился через невысокий забор и метнулся в парк. Макс улыбнулся, глядя на друга-разведчика, однако улыбка быстро сползла с его лица. За Левкой двинулась огромная тень, все это время дожидавшаяся под брошенным сто лет назад грузовиком. Словно масляное пятно на воде, она переплыла дорогу и вползла в парк. Вскоре темнота опоясала редкие фонари, и асфальтовая дорожка провалилась в ночь. Электрические глаза потухли, как залитые водой угли.
Не дать испортить, не дать сломать, не дать вновь развалить идеальный город, куда ушло столько трудов! Но ведь там сейчас Левка и… эта штука. В голове Максима плясали фразы, мысли, но сделать он ничего не мог. Бродя взад-вперед по балкону, мальчишка натыкался взглядом на черноту парка. Что происходило там в этот самый момент? Что происходило там с его лучшим другом?!
Наконец ноги сами потащили Макса в нужном направлении. Входная дверь была рядом с кухней, поэтому выскользнуть на улицу он сумел очень быстро. Ворчание замка и дверных петель разбудило кого-то из родителей, но Максиму было не до этого. Он пересчитывал ступеньки вниз, стараясь за раз захватить по две штуки.
Обежав дом и выскользнув из-под защиты тротуарных светил, Макс остановился. Темнота плескалась в парке, как мутная вода в бассейне, но две фигуры, уходящие в глубину черной воронки, он все же разглядел. Одна маленькая и едва ли не прозрачная, а вторая – высоченная и нескладная, как огородное пугало.
– Левка! – крикнул Макс во тьму, подняв в воздух птиц, ночующих в тополиных кронах.
Эхо его голоса пронеслось по сумрачному парку, и фонари зажглись. Обе фигуры исчезли, на дороге возились только клубки листьев.