— Это будет слишком тяжело для тебя, кроха, — проговорил он, мягко подталкивая ее прочь от “джипа”. — Кто тут главный? — обратился он к Миранде.
— Не знаю, — покачала та головой, всматриваясь в детские лица.
Капитан поднялся на ноги и сверху увидел в толпе взрослого мужчину. Он помахал ему рукой и произнес несколько приветственных слов по-испански, но тот вдруг откликнулся на английском:
— Я здесь главный, сеньор, и я говорю на вашем языке.
— Отлично, — довольно кивнул Хэнк. — Нам нужно где-то переночевать, и я знаю, что в вашей деревне можно…
— Да, — нетерпеливо перебил тот, и Фрост заметил, что глаза аборигена просияли. — А кто вы?
— Мы… мы — торговцы, так сказать.
— Торговцы? Хорошо!
Он хлопнул в ладоши и заговорил по-испански так быстро, что капитан ничего не разобрал из его тирады. Он повернулся к девушке и спросил у нее:
— Что он там говорит? Ничего не пойму.
— Он приказал женщинам приготовить нам еду, а мужчинам — охранять “джип” от детей. Но все равно, возьми, что можешь, с собой на всякий случай.
Хэнк кивнул, выпрыгнул из-за руля и подхватил из машины свой вещмешок, винтовку и штык. Штык он засунул в мешок, а М—16 повесил на плечо. Потом он выдернул из замка ключ зажигания и шутливо обратился к Миранде:
— Как ты думаешь, может, нужно снять и аккумулятор?
Та только взглянула на него, ничего не ответив, и тоже вышла из машины. К Фросту подбежала орава чумазых ребятишек и окружила его с криками:
— Сигареты! Сигареты!
Он невесело посмотрел на девочку лет четырех, которая теребила его за штанину и требовала сигарет громче всех. Хэнк покачал головой: он видел нищих малышей раньше, и выклянчивание сигарет было относительно безобидным по сравнению с тем, чем иногда приходилось им заниматься…
— Чича — это хорошо, — приговаривал вождь, которого, как оказалось, звали Фрэнки, протягивая Фросту алюминиевую кружку. Тот нерешительно взял ее и незаметно понюхал, чтобы не оскорбить чувства гостеприимного хозяина. Содержимое явно отдавало, спиртом, поэтому была надежда, что грязная кружка будет хоть немного им простерилизована.
— Спасибо, — с благодарностью кивнул капитан, немного отхлебнул из нее и едва не задохнулся от огненной жидкости, опалившей горло.
Миранда усмехнулась:
— Крепкий напиток, для бедняков.
— Да уж, — кивнул Хэнк, переводя дыхание.
— Да, очень крепкий, — поддакнул Фрэнки. Перед ними стояла горка глубоких тарелок. Капитан взял одну из них и потянулся к общему котлу, стоящему посреди циновки, расстеленной на грязном полу.
— Осторожно, там много перца, — поспешила предупредить его девушка.
Он посмотрел на нее, затем перевел взгляд на варево в котле, немного похожее на рагу.
— Это ахьяко, очень питательное блюдо, — добавила Миранда. — Готовится из мяса, перца, моркови, картошки и специй. Очень своеобразный вкус, ты к такому не привык.
— Что поделаешь, есть ведь все равно надо, — вздохнул Хэнк, положил ложкой немного ахьяко себе в тарелку и попробовал еду. Девушка была права: он не привык к такой острой пище, но чувство голода пересилило всякую разборчивость.
Фрэнки говорил за едой не много. Фрост отчего-то не доверял вождю и незаметно наблюдал за ним. Ему не нравилось то, что тот был чересчур радушным, слишком приятным… Даже “чичу” он попробовал только после того, как из бутылки налил себе Фрэнки. Капитана совсем не радовала перспектива очнуться посреди ночи с головной болью и обнаружить, что кто-то собирается перерезать ему горло.
— И много здесь бывает гостей? — спросил он, отставляя в сторону тарелку с жгучим рагу.
— Да, много. Некоторые заходят редко, другие — довольно часто. Наша деревня ведь, как это правильно сказать, — подворотня в горы, — показал Фрэнки на стену хижины, обращенную в сторону гор.
— Не подворотня, а ворота, — поправил его Хэнк. — Ворота в горы.
Миранда с удивлением посмотрела на него, и он поспешно добавил оправдывающимся тоном:
— Был когда-то учителем английского языка и, видно, останусь им навсегда. Никак не отвыкну поправлять других.
— Учителем… — прошептала Миранда.
— Да, я ведь окончил колледж и преподавал английский, правда, недолго. Подружился с учителями, но понял, что это не для меня.
— Почему ты так решил? — впервые с видом искренней заинтересованности спросила девушка.
— Я чуть не убил одного старшеклассника — он пытался изнасиловать молодую учительницу. Это длинная история.
— И тогда ты стал… — запнулась на полуслове Миранда.
— Да, — улыбнулся Фрост. — А как ты стала заниматься… э-э-э… торговлей?
И он заговорщицки подмигнул Фрэнки.
— Ну, этим занимался мой отец. Он погиб от рук этих… торговцев. Я решила продолжить его дело, его профессию. Это я и делаю всю свою жизнь.
— Ну что ж, звучит убедительно. Мой отец тоже занимался тем же, чем и я, только он работал не самостоятельно, а состоял в большой организации.
Девушка странно посмотрела на него, но капитан не стал вдаваться в подробности.
Они еще немного побеседовали. Фрэнки рассказал им о жизни в деревне и наконец разговор зашел о плате за ночлег.
— Поговорим об этом завтра, — уклончиво проговорил хозяин, поднялся и приказал женщине, убирающей посуду: — Бутылку оставь, пусть наши гости угощаются.
Он вышел из хижины в занавешенный одеялом дверной проем, за ним последовала и женщина, убрав посуду и смахнув остатки еды с циновки на грязный пол.
Фрост с Мирандой остались наедине.
— Очень радушный прием, — задумчиво проговорил капитан.
— Что ты там говорил о своем отце, кем он был? Хэнк наклонился к девушке, положил руки ей на плечи и ощутил, как она вся напряглась.
— Насколько я понял, твой отец был полицейским, так же, как и ты?
Миранда кивнула.
— А я — профессиональный солдат, наемник. Вернее, я был им до того, как попал сюда. Мой отец тоже был военным, он всю жизнь прослужил в американской армии.
— Он умер?
— Да, умер, — вздохнул Фрост, сглотнул и спросил хриплым голосом: — А твой жив?
— Нет, погиб. Его убили контрабандисты. Это правда.
— Прости, я не знал, — прошептал капитан.
— Ладно, уже поздно, надо спать, — сказала девушка и отодвинулась от него.
Хэнк оглянулся на вход в хижину, затем посмотрел на светящийся циферблат.
— А ты обратила внимание на часы на руке Фрэнки?
— Нет, а в чем дело?
— Дело в том, — усмехнулся Фрост, — что мой “Ролекс”, модель “си двеллер”, стоит тысячу баксов…
— Ну и какое это имеет отношение к Фрэнки?
— Видишь ли, на его руке были такие же точно часы, только браслет имел золотые звенья, в отличие от моего. Можешь представить, сколько это все вместе стоит.
— Не понимаю… — начала девушка, но капитан прервал ее.
— Ну откуда могли взяться такие безумно дорогие часы у живущего в джунглях аборигена?
— Может, ему их подарил какой-нибудь контрабандист.
— Да, может. Но может быть и совсем другое, — проговорил Хэнк и вытянул из лежащей под рукой кобуры браунинг. — А что если он убил того, кому они принадлежали, и забрал себе? Ты заметила за его поясом пистолет?
— Ну и что, здесь многие ходят с оружием…
— Только не с такими шикарными кольтами, как у него. Модель “голд кап”. Ты уж мне поверь, я в оружии знаю толк.
— Ты хочешь сказать, что он грабит…
— Да. Готов поспорить, что где-то в надежном месте в джунглях у него находится целая коллекция старых “джипов” и склад вооружения, которого хватило бы для открытия самого большого магазина оружия в Майами. Кажется мне, зарабатывает он на жизнь тем, что убивает своих гостей. Не всех, наверное, а на выбор, тех, кто побогаче.
— Зачем же ему в таком случае нас убивать?
— Я только потому стал присматриваться к его вещам, что обратил внимание, что он таращится на мои. Плюс к этому то, что мы якобы работаем сами по себе, за нами никто не стоит, никакая мафия не станет устраивать с ним разборку за наше исчезновение. Кто будет искать двух каких-то мелких контрабандистов?