Иона грустно опустила взгляд. Она не ответила ничего и не отреагировала на полученный в щёчку поцелуй супруга. Осторожно выйдя из его объятий, она ушла наверх, к спальням. Там где-то Габриэла уже скрывалась, чтобы не попасться мужу на глаза, только недавно прибыв сюда...
Глава 49 (за любовь...)
Полно, сизенький, кружиться,
Голубочек, надо мной!
Лучше вдаль тебе пуститься,
Вдаль… туда, где милый мой.
Полети к нему скорее,
Долети к душе моей;
Проворкуй ему жалчее,
Что не вижу ясных дней.
Как листок от ветра бьется,
Бьется сердце так мое,
К другу движется… несется
Горе с ним забыть свое…
Ах! не туча развилася,
Льет не сильный дождь, гроза —
То по друге пролилася
Горькая моя слеза!
Всё я голосом унылым,
Всё, что встречу, то прошу:
Дай увидеться мне с милым!
Для него я лишь дышу.
Для него не умираю,
Горем мучася моим;
Не на муки я взираю,
На мое свиданье с ним.*
Чарующий чистый голос Софьи разливался по гостиной. Она сидела за фортепиано, играя нежную мелодию, пела романс, а сидевшие рядом в креслах Габриэла и Иона заворожённо слушали. Они ждали ужина, отдыхали здесь втроём, в женской компании, пока Пётр, Тико и Алексей тем временем прогуливались в саду.
В этот же час должен будет приехать и приглашённый на ужин барон Герцдорф. Ему послали срочную записку, чтобы приехал, сразу после того, как дом покинул Врангель. Нужно было быстро всё решить ему с Габриэлой, а Пётр с Ионой планировали уехать обратно к Разумовскому для дальнейшего расследования...
– Как же ты красиво поёшь, Софьюшка, – нежно улыбалась Габриэла, когда та закончила петь романс и повернулась к ней и Ионе.
– Благодарю, милая, – ответила такой же тёплой улыбкой Софья. – Только больно грустный романс вы попросили.
– Что поделать, веселья нынче мало, – вздохнула Иона и обратилась к не скрывающей тревоги Габриэле. – Не печалься, барон следом за вами поедет.
– Малыша ему вернуть надо домой. Ждут его в Баварии, – опустила та взгляд.
– Так беги с ним, – поддерживала Иона. – Хоть ненадолго.
– Опозорить мужа? – удивилась Габриэла.
– Да разве ж он узнает? – улыбалась Иона, а Софья смутилась:
– Иона, соблазняешь.
– Да, я за любовь! Не за эти правила, из-за которых женщинам в наш век страдать суждено. За что заставлять надо выходить замуж по долгу? – пояснила Иона.
– Я хочу, да, и я постараюсь уговорить Карла бежать, ты права. Сама о том думаю... А мужу напишу в дороге, чтоб простил и ждал, что вернусь и не оставлю ни его, ни детей. И так вместе не жили в любви. Так и останется. Другому я принадлежу. Знать супруг должен. Пусть хоть через письмо.
– Правильно, – вздохнула Софья поддержав. – Любовь так важна... А супруг, коль понимающий, остынет.
– Будет время ему подумать, пока Габриэла не вернулась, – кивнула Иона.
– Я всё равно чувствую себя виноватой. Перед всеми, – поднялась Габриэла и отошла к окну. – И перед супругом, и перед Карлом... Перед детьми. Перед вами всеми... Я не хотела, чтоб сложилось так, а виновата я.
– Не говори так, – встали рядом Софья с Ионой и обняли.
– Думаете, он приедет? – сомневалась Габриэла в успехе.
– Обязательно! – воскликнула Софья и взглянула на часы. – К тому же ещё не время.
Они стояли у окна, наблюдая, как Пётр и Алексей сидели в тени на скамье, а прогулявшийся вокруг Тико присоединился к ним позже.
– Он всегда такой? – поинтересовалась Габриэла и спросила Иону. – Ты говорила, Тико вдовец?
– Да, – печально вздохнула та.
– Как он живёт? – посочувствовала Габриэла, замечая, как тот, даже сидя с друзьями, выглядел печальным.
– Воспитывает двух сыновей и неугомонную красавицу-дочь, – улыбнулась Иона. – Жизнь, как ни больно, а продолжается после...
– Я не буду ждать, – мотала головой Габриэла. – Я убегу с Карлом. Я не буду терять то драгоценное время, которого мало, чтобы быть счастливой и сделать счастливым его...
* - из романса, Н. П. Николев, 1793 г.
Глава 50
– И мы бы убежали, – улыбнулись друг дружке Иона и Софья, когда Габриэла, увидев в окно прибывшего Карла, убежала.
Карла встретили Пётр, Тико и Алексей. Они о чём-то беседовали, тот с сожалением развёл руками, но видно было: получал слова поддержки. Габриэла же бежала встретить его, любимого. Терять время не хотелось. Любовь звала, торопила и будто уверяла помочь счастью случиться.
– Может, всё же муж как-то замешан в истории с Колумбиной? – спросила Софья, с умилением наблюдая, как Габриэлу и Карла оставили одних, как те медленно уходили подальше в сад и там заключили друг друга в неудержимые, крепкие объятия.
– Она боится думать на него, – так же с сопереживанием наблюдала за ними из окна Иона. – Он не был никогда чрезвычайно жестоким и тем более не вор.
– Жалко их, – вздохнула Софья. – Неужели всё так грустно закончится?... За несколько шагов, секунд до счастья?
– Ты знаешь, а я верю в лучшее, – улыбнулась Иона. – Я знаю не одну даже изящную девушку, не говоря о крепком мужчине, которые живут с чахоткой уже долго.
– Да, в наше время почему-то есть те, кто гордо заявляет, чем болен, что чахотка придаёт румянца и аристократический блеск в глазах.
– А такие юные красавицы на зависть бледнее, печальнее и изящнее остальных. Я слышала, некоторые закапывают в глаза белладонну, чтоб думали, что у них чахотка.
– Куда катится мир? – вздохнула с таким же непониманием происходящего вокруг и Софья. – Болезни становятся чем-то престижным.
Они замолчали сразу, заметив, что в саду появилась ещё одна фигура... Прибыл граф Врангель. То ли он выследил Карла, то ли просто вернулся, но его возмущение было на виду. С замиранием сердца Иона с Софьей следили, как Врангель чуть ли не скандалил, указывая виновато смотревшей в землю супруге на ворота.
Там ждала коляска, в которой он сюда приехал, а подошедший к ним Пётр старался как-то словом успокоить Врангеля и просил отойти поговорить в сторону.
– Не получится, – понимала Софья, но Иона сорвалась с места, убегая в сад, к мужу, чтобы помочь как-то уговорить Врангеля поступить иначе...
– Умоляю! – видя, что вот-вот разразится скандал, Габриэла подбежала к мужу, не желающему слушать ни слова Петра, а к ним вот-вот подбежит наполнившаяся эмоциями и Иона.
– Умоляю, – Габриэла встала рядом с супругом, взяв его под руку, и встретилась с его полным и обиды, и возмущения взглядом. – Я собиралась написать вам... Я вернусь домой, к детям, обещаю. Сразу же! Завтра же выезжаю, но... простите...
– Не со мной, – кивал он и усмехнулся, оглянувшись на оставшегося стоять в стороне Карла.
Тот отошёл подальше, скрылся за высокими кустами роз, и слышны были лишь еле-еле доносившиеся звуки кашля. Врангель снова взглянул на Петра, но тот молча ушёл с подбежавшей супругой, оставляя его с Габриэлой наедине.
– Что бы сейчас ни произошло, – говорил Пётр тихо, медленно удаляясь с милой к дому. – Мы собираемся в путь. Я уже приказал слугам собирать всё в дорогу. Алексей дальше займётся расследованием про Колумбину, а мы завтра уезжаем.