– Она прекрасна, не правда ли? – ответил Эдмунд. – Лучший из миров Солнечной системы. Скиапарелли писал, что у нее две крайности: на одной ее стороне всегда день, а на другой – ночь.
Я был несколько удивлен познаниями Эдмунда в астрономии. Никогда прежде я не замечал, чтобы он интересовался этой наукой. Однако мгновение спустя забыл об своих размышлениях, потому что Эдмунд вдруг оттеснил нас от окна и закрыл его.
– Уже возвращаемся? – спросил Джек, как и раньше чуть подтрунивая над приятелем.
Эдмунд улыбнулся.
– Летим, – сказал он и положил руку на одну из кнопок и осторожно нажал ее. Мы тут же почувствовали, что начали спускаться.
– Отлично, Эдмунд, – сказал Джек. – Только осторожнее, не люблю на лбу шишки набивать.
Аннигиляция гравитации
МЫ ЖДАЛИ ТОГО момента, когда машина опустится на свои стапели, с которых она стартанула в небо. Но мы ошибались. То, что произошло на самом деле, лучше всего описал Уил Черч, который, как вы помните, остался снаружи, наблюдая за происходящим. Спустя много времени я получил от него этот отчет. Он все описал и спрятал отчет, сохранив его в качестве исторического документа.
Вот рассказ Черча, за исключением введения, написанного в стиле юридического документа.
Когда мы отправились из клуба в дом Стоунволла, я отстал от других, поскольку они вчетвером заняли весь тротуар. Стоунволл разговаривал с ними, и я обратил внимание на необычность его поведения. Я не мастер разгадывать загадки, и при виде странного экипажа так и не смог сообразиить. для чего он предназначен.
Я никогда не считал Стоунволла безумцем или кем-то в таком роде, но мне показалось, что он хочет нас разыграть. После всего произошедшего я сильно раскаялся, что не переговорил с остальными. Но, с другой стороны, я и сам понятия не имел, насколько все это серьезно. Однако я решил держаться подальше, чтобы потом надо мной не смеялись. Соответственно, когда все вошли в машину, я остался снаружи и чуть позже не отозвался на зов Стоунволла.
Когда он закрыл дверцу машины, у меня впервые появилось ощущение, что это и в самом деле нечто серьезное. Я был страшно удивлен, когда ни с того ни с сего машина начала подниматься в воздух. Машина ничуть не напоминала воздушный шар, да и розыгрышем тут не пахло, хотя если бы я не был столь беспечен, то смог бы соообразить, что к чему, когда Стоунволл открыл крышу, словно это гигантские ворота.
С трепетом я наблюдал действо, которое в мерцающем свете электрических ламп выглядело поистине дьявольски. Машина медленно скользнула сквозь крышу и поплыла вверх самым таинственным образом. Я почувствовал облегчение, лишь когда она остановилась на высоте в пару сотен футов. Я тогда поумал, что они вот-вот спустятся, а потом, еще чего доброго, станут насмехаться надо мной, говоря, что я испугался.
Рассказ одного из участников
ОДНАКО МАШИНА НАЧАЛА медленнее, чем раньше, подниматься, сверкая в свете ламп, как чудовище, закованное в кольчугу. От ужаса у меня по спине поползли мурашки, и я задрожал всем телом.
Машина неспешно поднималась и через пять минут оказалась на высоте в пять сотен футов. Неожиданно машина метнулась в небо. Потом она крутанулась, словно странная птица, и рванула на запад. Вскоре она исчезла из вида за высокими зданиями. Я выскочил на улицу, но их уже и след простыл.
Они исчезли! От волнения я едва сознания не потерял. А потом я заметил полисмена.
– Офицер! Офицер! – позвал я. – Вы видели это?
– Видел что? – спросил полицейский, поигрывая дубинкой.
– Машину… Воздушный шар… – пробормотал я.
– Я не видел никаакого воздушного шара. Думаю, ты пьян. Шел бы ты домой.
Было бесполезно пытаться что-либо объяснять полицейскому, я вернулся во двор и присел на один из стапелей, на которых раньше стояла странная машина. Еще долго я смотрел на открытую на манер ворот крышу, надеясь что вот-вот они вернутся. Уже, должно быть, была полночь, когда я отправился домой, озадаченный, горько ругая себя за то, что вел себя очень осторожно. Я уснул, но в ту ночь мне снились лишь кошмары.
На следующий день я встал пораньше и просмотрел все газеты в надежде найти какие-нибудь сообщения о машине. Но в газетах не было ни слова о моих друзьях. Я просматривал новости в течение еще нескольких дней – и по-прежнему без результата.