- Ничего особенного, - небрежно роняет Петр Михайлович. - Или ты забыл о земном электрогравиплане? Здесь тоже попользуются обычные законы электрогравики.
Югд подает “птице” какой-то непонятный знак, и она летит прочь. Однако я успеваю отметить огромные лиловые глава существа и сравнительно приятное лицо, дверное, это грианская женщина. Покружившись еще немного над садом, она опускается недалеко от нас в густую чашу пальм.
- Пора идти, - напоминает Югд, взглянув на окутанный коронирующим разрядом волновод. - Скоро начнется передача сообщений.
Неожиданно из-за поворота аллеи выходит высокая изящная девушка. Она быстро идет к нам упругим свободным шагом. Жесткое лицо Югда светлеет. Вероятно, их связывают какие-то родственные узы.
- Виара, - бесстрастно называет себя грианка, подойдя вплотную. Ее голос чист и звонок. Оранжевые с ярко-золотым отливом волосы неплохо гармонируют с лиловыми глазами. Широкие дуги черно-синих бровей подчеркивают чистоту высокого лба и темно-алый румянец щек, проступающий сквозь светлую бронзу кожи. Клювообразный нос, так резко выраженный у Югда и других гриан, у нее почти красив.
Тихо переговариваясь с Югдом, она идет впереди нас. На ней необычайно легкая, почти воздушная одежда яркой сине-зеленой расцветки.
Через двадцать минут мы подходим к главной арке Центра, украшенной загадочной скульптурой. Величественное существо трехметрового роста, совсем непохожее на грианина, задумчиво вглядывается в пространство. Вытянутая рука держит странный предмет - какую-то причудливую модель. Вдохновенное лицо статуи с почта человеческими чертами, высеченное резцом неведомого гениального мастера, озарено доброй, мудрой улыбкой.
- Странное существо! Тип лица совершенно чужд грианскому, - заметил Самойлов, заинтересовавшись скульптурой. - Не пойму только, что у него на ладони? Вероятно, это модель Вселенной.
Вот и вестибюль. Наши шага гулко отдаются под высокими оводами. Стены вестибюля покрыты изумительной по выразительности живописью, рассказывающей о завоевании грианами Космоса. Мы видим устремленные к звездам причудливые корабли, астронавтов, высаживающихся на планеты. По-видимому, гриане знали какие-то новые методы изображения на плоскости: предметы на картинах имели глубину, а люди и животные казались настолько живыми, что я невольно протянул руку, пытаясь проверить свое впечатление и… наткнулся на холодный камень стен.
Самойлов рассмеялся. Виара и Югд, услышав смех, необычный в этом мире, быстро обернулись и с беспокойством посмотрели на нас.
Проходим длинными залами, наполненными тихой музыкой: это звучат мелодии тысяч приборов и аппаратов, мне непонятных. Даже Петр Михайлович затрудняется хотя бы приблизительно угадать их назначение.
Наконец мы в полукруглом зале с небольшим пультом посредине. Здесь нас ожидают ученые-гриане во главе с Элцом.
- Сейчас включают Космос. Попытайтесь передать свое сообщение… - отрывисто бросает он.
Поверхность свода озаряется бледным оранжево-зеленым сиянием. Ярко вспыхивает кольцо в центре пульта. Внезапно раздается низкое рокочущее гудение.
- Говорите вот сюда, в это кольцо пульта.
Петр Михайлович осторожно приближается к большому кольцу из матового металла, по которому струятся те же, что и на своде, оранжевые блики.
- Земля! Земля!… - От волнения голос академика дрожит. - В две тысячи двести шестидесятом году мы, пилот Андреев и физик Самойлов, стартовали с Главного лунного космодрома к центру Галактики. Нам удалось превысить скорость света. Но вследствие необъяснимых пока возмущений была потеряна ориентировка. Корабль вышел из-под контроля автоматов. “Урания” прошла шаровые скопления и поднялась на двести шестьдесят тысяч парсеков выше плоскости звездного колеса Галактики. Мы очутились в межгалактическом пространстве.
Элц внимательно вслушивался в слова передачи, сверяясь с экраном лингвистического аппарата.
- Когда удалось снизить скорость до двух десятых от скорости света, мы снова вычислили траекторию полета к центру Галактики. После этого “Урания” повернула обратно, развила скорость, меньшую световой всего на одну сотую километра в секунду, и через шесть лет полета достигла центрального сгущения нашей звездной системы. Планета Икс найдена! - Голос академика звучит торжественно. - Мы открыли здесь общество разумных существ, создавших своеобразную цивилизацию, более высокую по технике, чем земная в двадцать третьем веке. Стараемся познать важнейшие достижения гриан. Сообщаю галактические координаты планеты: плюс ноль целых две десятых градуса северной галактической широты, минус четыре…
Тут Элц выбрасывает руку к пульту и рывком выключает подачу энергии. Оранжево-зеленые волны, бегущие в кольце, гаснут.
Самойлов вопросительно смотрит на Элца, и его глаза сталкиваются с холодно-враждебным взглядом. Настает напряженное молчание.
- Прошу дать мне возможность закончить передачу, - требует Петр Михайлович.
- Передача окончена! - звенит металлический голос переводной машины.
Я невольно делаю шаг к Элцу, но останавливаюсь, заметив предостерегающий жест Виары. Элц, не сказав больше ни слова, идет к выходу. У самой двери он дает короткое приказание. Югд, Виара и все остальные вздрагивают и быстро выходят вслед за ним. Мы остаемся одни.
Операторы невозмутимо работают у пульта и индикаторных щитов, словно происходящее их не касается. Проходит несколько томительных минут.
- Почему они не дали мне закончить сообщение? Не вижу никаких оснований. - И Самойлов в недоумении пожимает плечами.
- Да все ясно как день, - говорю я. - Элц прервал передачу в тот самый момент, когда вы начали передавать координаты Гриады. Гриане не хотят, чтобы земляне когда-либо вновь нашли их мир. Недаром Элц так подробно расспрашивал вас об общественном строе землян и о принципах жизни в самоуправляющейся ассоциации свободных трудящихся.
Резко щелкает входная дверь. Это возвратились Югд и двое гриан. Мне показалось, что в глазах Югда промелькнуло злорадство.
- Подождите в саду, - говорит он, - пока будет объявлено решение Кругов Многообразия.
- Итак, только через тридцать тысяч лет наше сообщение придет на Землю, - грустно произнес академик, когда мы снова вышли в сад. - А есть ли надежда дождаться ответа? Никакой. Разве только лечь в анабиоз на шестьдесят тысяч лет? У гриан, видимо, есть анабиозные устройства, подобные нашим, а вернее - более совершенные.
- Так они и положат нас в анабиоз! - Непонятное раздражение охватило меня. Сердце тревожно ноет, словно предчувствуя что-то недоброе. - Чем ждать ответа, лучше попробовать вырваться в Космос и вернуться на Землю.
- На чем? - иронически усмехается Самойлов.
- Надо захватить грианский астролет, - упрямо настаиваю я.
- А ты его видел? Умеешь управлять кораблем, построенным, может быть, на совершенно иных принципах?
Торопливые шага, раздавшиеся позади, привлекли наше внимание. Нас догнала Виара. Она встревожена. Оказывается, у женщин Гриады эмоции проявляются более живо, чем у мужчин.
Вопросительно смотрю на грианку. В руках она держит небольшие блестящие диски. Я вспомнил: точно такой же диск был у нее на груди во время полета над садом.
- Земляне должны знать… - торопливо заговорил ее переводной аппарат. - Вначале опыты по обучению… Потом операция в секторе биопсихологии. Об этом говорил Югд. Я принесла вам диски.
Быстрыми точными движениями она прикрепляет антигравитационные аппараты на грудь каждого из нас и показывает, как их включать. Я нажимаю кнопку и… взлетаю метров на тридцать вверх. Затем переворачиваюсь и повисаю над их головами в нелепой позе, широко раскинув руки и как бы пытаясь ухватиться за воздух.
Петр Михайлович неудержимо хохочет. Виара испуганно переводит взгляд с него на меня.
- Ты забыл включить регулятор равновесия! Передвинь черный рычажок! - кричит она снизу.
После нескольких самых нелепых движений в воздухе неловко “приземляюсь”, вконец сконфуженный. Страх в глазах Виары сменился насмешливыми огоньками, но внешне она спокойна и серьезна. Грианка почему-то особенно интересуется мною. Иногда ловлю на себе ее внимательный, изучающий взгляд.