Перед уходом Яновских на корабль, Герман благословил их и тихо произнес:
— Не уезжайте в Россию. Оставайтесь здесь, даже если вам нужно будет уйти из флота. Россия и, особенно, ее большие города не место для Ирины Александровны. Я боюсь за нее!
Слова Германа глубоко запали в души Ирины и Семена и долго беспокоили их по возвращении в Новоархангельск. Но пришло время Яновскому сдавать дела. Правление назначило ему заместителя и надо было собираться в далекий путь в Россию. В сборах и суматохе перед отъездом слова Германа несколько притупились, а к тому же и Яновский считал, что ничего не могло случиться с Ириной в России. Он попросту отбросил тяжелые мысли и забыл о предупреждении старца.
Поздней осенью 1821 года Яновские отправились на корабле в Россию со своими двумя маленькими детьми. С их отъездом последняя связь колонии с барановской «династией» прекратилась, но память о Баранове и его детях сохранилась на долгое время среди простых людей — русских, креолов и алеутов.
Старец Герман благословил их в далекий путь, прислав им на дорогу небольшую иконку.
2
В год отъезда Яновских из Новоархангельска перевернулась и последняя страница важного первого этапа в истории форта Росс в Калифорнии. Иван Александрович Кусков, основавший форт Росс в 1812 году, стал проситься в отставку, с тех пор как узнал об отъезде Баранова. Известие о смерти Баранова на пути в Россию стало большим ударом для него. Отъезд Ирины с Антипатром послужил второй важной причиной того, что пора было удалиться на покой. С их отъездом порвалась последняя его связь с компанией, и в 1821 году, вскоре после отъезда Яновских, Кусковы тоже отправились в обратный путь, на родину. Тридцать два года провел Кусков в Америке, куда приехал совсем еще молодым человеком.
Уже с седой головой вернулся Иван Кусков в родную Тотьму, затерявшуюся в вологодских землях, вернулся на покой, доживать свой век. Кусков оказался счастливее Баранова. Ему удалось возвратиться в родные края, тогда как Баранову суждено было умереть на пути домой.
И странная вещь случилась с Кусковым. Вернувшись домой после более чем тридцатилетнего отсутствия, он увидел, что ничего на родине не привязывало его. Всех своих друзей и приятелей, своих сверстников он растерял и чувствовал себя дома чужим. И тут он стал чаще и чаще в своих воспоминаниях возвращаться к годам, проведенным на Кадьяке, на Ситке, в форте Росс. Он стал тосковать по форту Росс, где прожил самые счастливые годы своей жизни.
Тоска ли, болезни ли были тому причиной, но Кусков прожил в Тотьме недолго, и в 1823 году, через два года после возвращения, умер.
Яновские, прибыв в Петербург, первое время были заняты подыскиванием дома, а затем закружились в водовороте светской жизни столицы, где как раз к тому времени начался сезон приемов. Ирина сразу же привлекла внимание своей экзотической красотой и магическим именем ее отца. Приятно было внимание людей, и первые месяцы Яновские не отказывались от приглашений и ходили на все приемы.
Через несколько месяцев, однако, Ирина заметила, что стала уставать от этих бесконечных приемов, и уставать не потому, что эта светская жизнь ей надоела, а потому, что ее организм вдруг стал сдавать. Молодая, неутомимая женщина, которая могла на Ситке взбираться на горы, не уставая, бродить по окрестностям Новоархангельска целыми днями, вдруг почувствовала, что она изнемогает. Что-то произошло с ее здоровьем, но что — никто выяснить не мог. Яновские приглашали лучших докторов столицы, которые ничего плохого найти не могли и в то же время ничем не могли объяснить причин ухудшения здоровья пациентки. Единственно, что доктора могли посоветовать, это переменить климат и обстановку, — рекомендовали уехать из Петербурга куда-нибудь в деревню, в имение, где свежий, чистый воздух, простая здоровая пища могут оказать благотворное влияние. Это не было легким решением — ведь Янковскому для этого требовалось уйти из флота… Пока этот вопрос решался, в их семье появился третий ребенок — родилась вторая дочь.
Шли месяцы, но здоровье Ирины не улучшалось. Яновский все-таки решился уйти в отставку и переселиться в имение. Решение, казалось, было благоразумным. Ирина в деревне поправилась, повеселела, прибавила в весе. Воздух в деревне, как видно, оказался для нее целительным. Через год после переселения в имение у Ирины родился четвертый ребенок — опять дочь. Теперь у них был сын и три дочери. Все, казалось, было хорошо. И вновь здоровье Ирины пошатнулось. С каждым днем она стала чувствовать себя хуже и через несколько недель ее не стало! Предсказание инока Германа исполнилось.