Колумбы российских древностей

Члены Румянцевского кружка стали первооткрывателями разнообразных исторических памятников, без которых в настоящее время немыслимо изучение русской истории. Помимо этого, сотрудники Н. П. Румянцева, совершенствуя приемы изучения и издания древних памятников, заложили прочные основы современных специальных исторических дисциплин, в первую очередь источниковедения и археографии. В этом они имели предшественников, основывались на опыте исторической работы, накопленном еще в XVIII в. Главное, что отличало их деятельность, заключалось в новаторском подходе к разысканию и изучению исторических источников. В организационном плане это выражалось в коллективном творчестве. В научном плане сотрудники Румянцева показали много новых подходов к работе с древностями, рассматривая их как важное звено в решении исторических проблем.

Литература о Румянцевском кружке значительна. Первый сводный очерк о нем, принадлежащий литературному критику, издателю и редактору журнала «Библиотека для чтения» А. В. Старчевскому, по богатству приведенного материала до сих пор не потерял своего значения, являясь в ряде случаев первоисточником[1].

В пробуждении интереса к прошлому видел Старчевский выдающееся значение Румянцевского кружка. Но назвав свою работу «О заслугах Румянцева, оказанных отечественной истории», Старчевский первый выдвинул положение, столь характерное для всей дореволюционной историографии о кружке: будто бы только щедрые пожертвования Румянцева содействовали бурному развитию научных исторических изысканий в России. Монументальная, возвышающаяся над всеми современниками фигура мецената-патриота в очерке А. В. Старчевского заслонила труд десятков его сотрудников, всех тех, кому он был обязан своей необычной для русского вельможи славой.

Подобный взгляд на кружок можно было встретить и позже в работах А. Д. Ивановского, Е. Ф. Корша, Е. В. Барсова и других[2]. Правда, Е. В. Барсов, впервые использовав подготовленную им к изданию переписку членов кружка, обратил внимание на многочисленные факты коллективного творчества сотрудников Н. П. Румянцева, а за несколько лет до этого М. П. Погодин прямо указал, что именно деятельность «дружины» исследователей, объединившихся вокруг Н. П. Румянцева, стала залогом их успешной научной работы[3].

Представлению о Румянцевском кружке как коллективе ученых способствовал и выход биографических исследований, посвященных его членам: К. Ф. Калайдовичу, И. И. Григоровичу, А. X. Востокову, П. М. Строеву и другим[4]. Во второй половине XIX в., особенно в связи с празднованием пятидесятилетия основания Румянцевского музея, основную базу которого составили коллекции древностей Н. П. Румянцева, были изданы многочисленные фундаментальные публикации о жизни и деятельности членов кружка, прежде всего их переписка[5].

Все это в значительной мере подготовило освещение деятельности кружка на общем фоне развития русской и зарубежной исторической науки, включая рассказ о возникновении, развитии и осуществлении его основных предприятий с их профессиональной оценкой. Одной из первых работ в этом плане стала книга А. А. Кочубинского[6]. Оценивая роль Румянцевского кружка в разыскании, собирании, издании и изучении древностей, А. А. Кочубинский писал, что в «затмительную эпоху русской науки и просвещения» кружок «поддерживал пытливость к исследованию, уважение к науке, к умственному труду, поддерживал среди возобладавших тогда было темных стремлений высшие интересы в обществе, воспитывал в нем патриотическое чувство, воспитывал народный дух…».

Фактический материал исследования А. А. Кочубинского стал основой для ярких характеристик и высоких оценок как деятельности кружка в целом, так и отдельных его членов в работах В. С. Иконникова, П. Н. Милюкова, А. Н. Пыпина, И. В. Ягича и других ученых[7]7.

В советской историографии следует выделить оригинальную статью Н. Ф. Гарелина, посвященную тщательному изучению издательской продукции кружка с точки зрения ее влияния на развитие техники книжного производства в России. В ней же дано наиболее близкое к действительности понимание кружка[8]. В последние годы появились работы, связанные с характеристикой деятельности отдельных сотрудников Н. П. Румянцева и с изучением роли кружка в целом в решении конкретных исторических проблем[9]. Хотя фактический материал в таких исследованиях в общем традиционен, сделано немало интересных наблюдений. Но и сейчас своеобразие организационного построения кружка, представление о масштабах его деятельности, значении для последующего развития исторической науки решавшихся им задач нельзя признать достаточно ясным. Более того, само понятие «Румянцевский кружок» до сих пор не определено; как правило, с ним связывают имена двух-трех ученых. Необходимо изучение всех предприятий кружка как неразрывного целого в тесной взаимосвязи с развитием исторической и других наук первой четверти XIX в. Наконец, давно возникла потребность расширения документальной базы о деятельности кружка, что может уточнить, а иногда и по-новому представить отдельные направления его изысканий.

1

Старчевский А. О заслугах Румянцева, оказанных отечественной истории. — Журн. Министерства народного просвещения, ч. 49, 1846, январь, отд. V, с. 1—50. Дополнения к работе Старчевского см. там же, март, с. 51–56.

2

Ивановский А. Государственный канцлер граф Н. П. Румянцев. СПб., 1871; Корш Е. Ф. Очерк нравственной характеристики Румянцева. — В кн.: Сборник материалов для истории Румянцевского музея, изданный ко дню юбилея музея. М., 1882, вып. 1; Барсов Е. В. Государственный канцлер граф Н. П. Румянцев. — Древняя и новая Россия, 1877, № 5, с. 5—22.

3

Погодин М. П. Судьбы археологии в России. — Журн. Министерства народного просвещения, 1869, № 9.

4

Бессонов П. Материалы для жизнеописания К. Ф. Калайдовича и особенно для изображения ученой его деятельности. — В кн.: Чтения ОИДР. М., 1862, кн. 3, отд. 1; Григорович Н. Очерк жизни протоиерея И. И. Григоровича. — Странник, 1861, № 6, с. 303–338; Срезневский И. И. Обозрение научных трудов А. X. Востокова, между прочим и не изданных. — В кн.: Торжественное собрание Академии наук 29 декабря 1864 г. СПб., 1865, с. 86—138; Барсуков Н. Жизнь и труды П. М. Строева. СПб., 1878.

5

Переписка государственного канцлера графа Н. П. Румянцева с московскими учеными, с предисловием, примечаниями и указателем Е. В. Барсова. — В кн.: Чтения ОИДР. М., 1882, кн. 2, отд. 1. (Далее: Переписка Н. П. Румянцева); Переписка А. X. Востокова в повременном порядке с объяснительными примечаниями И. Срезневского. — В кн.: Сборник статей, читанных в ОРЯиС имп. Академии наук. СПб., 1873, т. 5, вып. 2. (Далее: Переписка А. X. Востокова); Переписка митрополита киевского Евгения с государственным канцлером графом Н. П. Румянцевым и некоторыми другими современниками: С 1813 по 1825 год включительно. Воронеж, 1868–1885. Вып. 1–3. (Далее: Переписка Евгения с Н. П. Румянцевым); Переписка протоиерея Иоанна Григоровича с графом Н. П. Румянцевым. — В кн.: Чтения ОИДР, М., 1864, кн. 2, отд. 1. (Далее: Переписка И. И. Григоровича); Письма Н. П. Румянцева к В. Н. Берху. 1817–1822. — В кн.: Летопись занятий Археографической комиссии. СПб., 1877, вып. 6, с. 130–164. (Далее: Письма Н. П. Румянцева к В. Н. Берху).

6

Кочубинский А. Начальные годы русского славяноведения: Адмирал Шишков и канцлер Румянцев. Одесса, 1887–1888.

7

Иконников В. С. Опыт русской историографии. Киев, 1891, т. 1, кн. 1, с. 132–243. Здесь же и наиболее полная библиография о Румянцевском кружке; Милюков П. Главные течения русской исторической мысли. СПб., 1913; Пыпин А. Н. Меценаты и ученые александровского времени. — Вестник Европы, 1888, т. 5; Ягич И. В. История славянской филологии. СПб., 1910.

8

Гарелин Н. Ф. Русское научное издательство в начале XIX века — В кн.: Книга в России. М., 1925, т. 2, с. 27–98. (Далее: Гарелин Н. Ф.).

9

См., например: Смирнов С. В. Румянцевский кружок. — Русская речь, 1979, № 2, с. 97—103; Софинов П. Г. Из истории русской дореволюционной археографии. М., 1957, с. 67—100; Формозов А. А. Тиражи исторических изданий в первой половине XIX в. в России. — Вопр. истории, 1970, № 2, с. 194–197.