– Признаюсь, я даже обрадовался, когда ты тогда захотела идти с нами в поход.
- А почему же вы с Арнольдом меня забраковали? – лукаво улыбнулась девушка.
- Против был Арнольд, - вздохнул Коля. – А его слово решающее. Однако, за два года я уломал его, но в прошлом году в чуть ли не последний момент ты сама отказалась.
- У меня денег не хватило на билеты, - вздохнула Сольвейг. – Хозяйка подняла плату за квартиру.
- Так ты снимаешь?
- Ага. Мы втроем снимаем однокомнатную квартирку в хрущобе. Хозяйка грозится еще цену поднять. Хоть четвертую ищи…
Раздавшийся звонок мобильника заставил обоих вздрогнуть.
- Олег…, - сдавленным голосом проговорил Коля, переводя телефон на громкую связь.
Сольвейг вздрогнула, мурашки нервного озноба пробежали по всему ее телу.
- Привет, Коля, - веселый голос Олега, казалось, заполнил всю комнату. – Ты, никак, нас вчера за Черных Туристов принял?
- П-при-нял, - заикаясь проговорил Коля.
Сольвейг перебралась к Коле и всем телом прижалась к нему, с ужасом глядя на телефон.
- Выбрались мы, Коля, выбрались, хотя и хлебнули лиха. А трое туристов действительно погибли, небось, читал в интернете?
- Читал.
- Признавайся: решил, что это о нас написали? А мы вышли. И все у нас сложилось счастливо. Обрел семью, дочерей…
Сольвейг с ужасом посмотрела на враз посеревшее, окаменевшее лицо Коли. Наверное, и Олег что-то почувствовал, замолчал.
- Прости, черт, сорвалось, прости…, - совсем иным голосом проговорил Олег.
Раздались гудки отбоя. Коля горлом издал звук, словно хотел заплакать, да не мог. Сольвейг сползла вниз, охватила руками Колины ноги, прижалась лицом к его коленям. Скорее почувствовала, чем поняла: затронул Олег незаживающую рану.
- А я сам… сам, по собственной дури дочку потерял… украли у меня дочку…
- Как? – невольно вырвалось у Сольвейг. – Коля, если не хочешь, не можешь, не говори…
Коля помотал головой.
- Когда жена в Израиль собралась, развелись мы. Суд мне нашу дочку, Светочку, оставил. Светочка меня любила больше, чем жену, чем свою мать. Но жена, уже бывшая, выторговала право на три месяца забирать дочку к себе. Но мне же трехмесячный отпуск никто не даст. Вот и предложила она: сейчас вместе с дочкой поедет, а сразу по приезду мне приглашение пришлет. Я прилечу и заберу Светочку. И вот уже… в аэропорту… я вдруг понял: никогда больше мне Светочку не увидеть… никогда. А Светочка в последний раз прижалась ко мне и спрашивает: - Пап, а когда ты прилетишь? - Через три месяца, отвечаю. И улыбаюсь ей. А у самого слезы к горлу подступили… Конечно, приглашение они так и не прислали. Я к друзьям-юристам. Выслушали они меня, переглянулись. Гиблое дело, говорят, ты же даже их адреса не знаешь. Вот и все… Олег нечаянно в самое больное место ударил. Рад, что он счастлив, поверь, искренне рад… рад…
И вновь Коля горлом издал тот же жуткий звук. Сольвейг осторожно провела ладонью по его лицу, подняла голову.
- Коля, - чуть слышно проговорила она. – Коля… Хочешь, я рожу тебе дочь. Вскормлю ее и уйду… Навсегда…
Коля наклонился к ней, сполз на колени, прижал ее к себе и неожиданно заплакал. Словно какое заклятие спало.
- А зачем уходить-то, - прошептал он. – Зачем…
- Но ты же меня совсем не знаешь…
- Теперь знаю, знаю лучше, чем кого бы то ни было… Не уходи… Не уйдешь?..
Из глаз Сольвейг ручьем хлынули слезы. Так они и стояли на коленях, прижавшись друг к другу, и их слезы, смешиваясь, капали на пол…
Потом они побежали в магазин покупать Сольвейг халатик. И она впервые примеряла такую вещь в присутствии мужчины, смущенная и счастливая. И такая же смущенная и счастливая впервые вместе с мужчиной выбирала себе трусики. А вернувшись, говорили и говорили, навзрыд. Вечером позвонил Арнольд.
- Коля, ты вернулся? У Олега все хорошо, выбрались они. Команда наша распалась. Лидка, Тарас и Петя свою группу организуют. А мы собираемся на Рождество у Северовых. Приедешь?
- Но не один.
- Привози кого хочешь. Считай, новую группу сколачиваем…
Увидев на вокзале Сольвейг, Арнольд нахмурился.
- Мы не будем вам мешать, - улыбнулся Коля. – Хотим с женой первый раз вдвоем сходить в августе. А это Никита, Елена и их отпрыск Валера.
- Ленка! – воскликнула Ева. – Почему же ты никогда не говорила о желании сходить в горы?..
И все сложилось к общему удовольствию. Семья Никиты отлично вписалась в Арнольдову команду. А Коля и Сольвейг пошли в горы вдвоем. Но не в августе, а в мае. Поход был скорее стояночным, чем маршрутным. Днем налегке уходили в горы, а вечерами, сидя в палатке, они подолгу разговаривали, целовались, ласкали друг друга…
В пасмурный сентябрьский день Коля со счастливейшим и глупейшим лицом вошел в большой зал, сделал несколько шагов и остановился, открыв рот. Неумело зажатый в кулаке букет делал его фигуру еще более комичной и счастливой. А навстречу ему шла смущенная и радостная Сольвейг. Шедшая рядом медсестра на руках несла девочку, дочку Сольвейг и Коли…