С такими мыслями Колян дошел до остановки, втиснулся в подошедший троллейбус, обивая углы тяжелой неудобной сумкой, плюхнулся на свободное место у окна, поставив сумку на колени, и замер, впав в полудрему.
За окнами уныло тянулся грязный Заводской район с изъеденными рытвинами мостовыми, забрызганными жидкой грязью бетонными заборами и афишными тумбами, пыльными венками на придорожных столбах, указывающими, где закончил свой путь обкурившийся мажор за рулем автомобиля или лихой бандит, подстреленный своими «коллегами» с «той стороны».
Люди, на тротуарах шли, сгорбившись под осенним ветром, пригибаемые к земле мелким, мерзким, моросящим дождичком. Ветер срывал последние листья с деревьев, перекатывал их по грязной мостовой и швырял в лицо людям, как будто сама природа давала понять, что она недовольна родом человеческим, и не намерена их любить – за все то, что они с ней творят.
От ТЭЦ в воздух поднимались столбы пара – вот-вот начнется отопительный сезон. Он должен был начаться еще две недели назад, но, как всегда, деньги поперли, котельные не подготовили. Трубы прогнили, магистрали прогнили… власть прогнила.
Впрочем, все как всегда в России, над которой весь мир уже давно проводит какие-то дьявольские эксперименты – революции, войны сменяют друг друга, как в калейдоскопе.
Скрипучий голос водителя из хрипящего динамика объявил Коляну о нужной остановке. Копатель тяжело подхватил угловатую сумку и вышел из троллейбуса в серый грязный мир за окном.
Автоматически огляделся на предмет наблюдения спецслужб. Отметил стоявший неподалеку импортный микроавтобус с затонированными стеклами, мятую с левого крыла бэху с тонированными стеклами. Было видно, что кто-то в ней сидит – стекло было приопущено, а в щель вытягивало облачко синего дыма.
«Хммм… Не нравится мне что-то это все, – подумал Колян. – Чувство такое, как тогда, когда Серого подстрелили из зеленки, мля – как будто кто следит… Мож повернуть нахер… В рот пароход этому барыге, продержусь еще на оставшиеся сто баксов, а потом подыщу покупателя?»
Но вдруг представил, как будет экономить, жрать плавленый сырок с поганым хлебом, без пива и коньяка, и мысленно махнул рукой – «А! И не в таких условиях выживал. Все-таки город, не лес. В болоте не утопят, что-нибудь придумаю».
Колян решительно шагнул к бэхе, посмотрел на номера и постучал в тонированное стекло.
Стекло поползло вниз, из-за него выглянуло широкое красное хохлятское лицо:
– Чо хотел?
– С тобой базарили за стрелку? Ты Мозга?
– Ну, я. Ты – Колян, что ли?
– А не похож?
– Ну, садись назад.
Колян открыл заднюю дверцу и заглянул в машину. На заднем сиденье расположился крепкий парень в кожаной куртке и штанах с лампасами, который хмуро поглядел на Коляна и, не говоря ни слова, отвернулся к окну.
– Слышь, Мозга, мы так не договаривались с тобой! Почему не один? Что за чувак с тобой?
– Да не ссы… – досадливо бросил Мозга. – Это, типа, охранник мой. Сам понимаешь – бабло, хабар опять же, мало ли. Он ваще-то не памятливый и глуховатый – не услышал, не увидел, забыл. Давай, мля, не тяни время, нехера рисоваться, показывай товар и разбежались!
– Вначале бабло покажи… Товар-то есть, где хрусты?
Мозга кинул на колени Коляну пакет:
– На – пять тонн, как в аптеке.
Колян надорвал пакет, глянул, что в нем, выдернул из пачки пару пятидесятидолларовых купюр и посмотрел их на свет.
– Вроде настоящие…
– Настоящие, настоящие, мля – кончай кота за хвост тянуть, товар давай!
Колян сунул пакет с деньгами за пазуху и кинул тяжелую сумку с хабаром на переднее сиденье бэхи. Мозга раскрыл сумку, стал перебирать содержимое.
– Ага – мясорубка, две волыны, колотушки, пряги, шмурдяк… Ладно, норма… Тебя подбросить к дому?
– Нет.
Колян протянул руку к дверце. Внезапно она широко распахнулась, и в салон ввалился здоровенный детина с бесформенными ушами и сломанным носом, видимо, бывший борец или боксер, зажав своим чугунным корпусом Коляна между «охранником» и собой.
– Куда брателла торопишься? Базар к тебе есть. Прокатимся сейчас.
– Мозга, что за хрень такая? Ты чо внатуре, волчара, творишь? – возмущенно крикнул барыге Колян.
– Ну, чо, чо… Ну, пацаны к тебе базар имеют… Я чо могу? С ними перетирай.