– Доктор, он постоянно смотрит в одну точку, ничего не говорит, только изредка реагирует на меня, но по большей части просто смотрит в никуда, – переживала мать Фёдора и со слезами на глазах пыталась хоть что-то выяснить у врача.
– По всей видимости, он перенёс сильнейшую психологическую травму. На этом этапе ему требуется больше покоя и никаких тревожных новостей извне. Мы проводим медикаментозное лечение, и я думаю, что в конце месяца его организм будет здоров, насколько это возможно. Я не могу говорить о его сознании – здесь требуется хороший психотерапевт, который проведёт с ним немалую работу. Таких специалистов в нашем городе нет, поэтому стоить это будет очень дорого. Так что на вашем месте, если вы хотите, чтобы ваш сын выздоровел, я бы начал задумываться, где взять денег. А пока всё что нам остаётся – надеяться на лучшее. На то, что может быть случится божье чудо, и он сможет самостоятельно выкарабкаться.
После этого разговора прошло около трёх недель. Большую часть времени он молчал и лишь изредка пытался что-то говорить, хотя из-за отсутствия передних зубов разобрать его слова было крайне сложно. И только одну фразу Наталья смогла разобрать чётко, от чего ей становилось очень больно: «Всё, что ни делается, мама, всё к лучшему», – после этих слов он начинал слегка улыбаться.
После потери ног у Фёдора отобрали его нормальную жизнь, но он не был сломлен морально. Теперь же ему не удавалось сосредоточиться ни на одной мысли, кроме тех, как его насиловали. Они всплывали у него в голове снова и снова, и с этим он ничего не мог сделать.
Они договорились съездить в полицию и подать заявление об изнасиловании, потому что к ним так и не явился никто из правоохранительных органов, что было крайне странно.
– Ты, главное, не переживай, просто расскажи, что случилось, и мы пойдём домой, хорошо? На обратном пути я куплю тебе мороженое, хочешь? Или чипсы?
– Хорошо, – без единой эмоции ответил её сын.
– Там все дяди хорошие, никто тебя обижать не будет. Тебе просто нужно будет рассказать это или написать всего лишь один раз. А потом ты можешь забыть об этом навсегда.
Практически тотальное равнодушие исходило от Фёдора. Ему уже было глубоко плевать, что будет с ним или с его обидчиком. Он хотел прекратить всё это: боль и воспоминания. И после того, как он накажет своих обидчиков, дальнейшая его судьба стала очень ясной. Подходя к полицейскому участку, Федя своими глазами увидел, как в курилке возле входа в отделение двое сотрудников в форме курят и смеются. И он узнал в этих людях своих обидчиков: на мгновение его снова охватывает ужас и начинает трясти. Он дёргает за рукав свою мать, стоящую сзади, буквально умоляя развернуться и покинуть это место. Он начинает рыдать. Федя, конечно, получил недопонимание со стороны матери, но, тем не менее, она поддалась на эту мольбу.
– Что случилось? В чём проблема, сынок?
– Я… я… я… не хочу делать это сегодня. Давай в другой раз?
– Да, конечно. Как ты захочешь.
В момент, когда его мать разворачивала коляску, он, и без того находясь в ужасе, увидел лица этих мужчин и заметил, что они узнали его и начали громко смеяться. Такого ужаса он больше не выдержит.
Направляясь домой, он чётко знал, что собирается делать. Так же чётко он понимал, что больше не вернётся сюда никогда. Только лишь одна мысль была в голове, очень ясная, пожалуй, впервые за месяц: он знал, что именно должен сделать – закончить это всё, и поскорее.
– Слушай, мам, а ты можешь позвать дядю Колю, чтобы он пришёл?
– Да, а для чего тебе он?
– Мне просто нужна его небольшая помощь, да и просто как-то захотелось побольше людей в доме.
– А это срочно, сынок?
– Нет, можешь не спешить. Зайди что-нибудь вкусное ещё прикупить, что-то мне сладкого очень захотелось.
– Угу.
Она довела его до дома, обняла и отправилась к дому Николая, до которого было около получаса ходьбы. Не желая заходить в дом, Федя остался на улице и отправился в летнюю кухню, в которой находилась ванна, прихватив с собой кухонный нож. Он вспомнил один из фильмов про итальянских мафиози, когда они наливали тёплую ванну и перерезали себе вены. Так обычно происходило, когда человек должен умереть, но убивать жестоко не хотели и в качестве милости ему предлагали убить себя довольно безболезненным способом. Так он и поступил.
Набрав тёплую ванну воды, Федя полностью разделся и забрался в неё. У него уже ничего не болело, и он мог спокойно передвигаться на культях. На несколько минут он расслабился в тёплой ванне, ничего не предпринимая. Затем взял нож, который до этого положил на край ванны, и сделал абсолютно спокойными руками вертикальные разрезы по венам на двух руках. Почувствовав, как в тёплой воде из него медленно вытекает жизнь, не жалея ни о чем, не вспоминая ни о ком, не думая о последствиях и сколько боли он принесёт, Федя медленно погружался в приятный сон. На его душе разливалось тепло. Он осознавал, что все его страдания сейчас окончатся, и лишь одна фраза сорвалась в бездну с его губ: «Всё только к лучшему…»