- И думать забудь.
- Мин-мин-мин-мин... - продолжила настойчиво пищать голубоглазая девочка.
- Тихо ты! - похоже, Мамору отыскал среди ветвей одну из цикад и теперь аккуратно приближал к ней сетку сачка. Как только она оказалась прямо под насекомым, он резко стукнул древком по ветке, чтобы стряхнуть его. Несмотря на то, что ранее таким ему заниматься не приходилось, успех не заставил себя ждать.
Стараясь не позволить цикаде выпорхнуть из сетки, парень ловко описал сачком дугу и опустил прямо на траву. Затихшее насекомое оказалось в западне.
- Мастер! - вмиг оказавшаяся рядом, Хоши восторженно потирала ладошки. - Танака-сэмпай!
Мамору, натянув на лицо довольную ухмылку, подобрался к сетке сачка и запустил под неё ладонь. Спустя несколько мгновений он достал оттуда, бережно зажав в руке, здоровенную цикаду. Размерами она, пожалуй, могла сравниться с хрупким кулачком Хоши. Затем юноша встал и повернулся к девочке.
- Вот. И что ты будешь с ней делать?
- Я... - Хоши топталась на месте, не решаясь снова прикоснуться к рукам Мамору, чтобы забрать у него цикаду. - Может, отпустим её? А я вам расскажу, зачем ловлю их. Идёт?
Парень пожал плечами и раскрыл ладонь. Насекомое уселось на ней поудобнее и громко застрекотало, чем вызвало умилённые улыбки обоих охотников.
- Теперь рассказывай, - плавно усаживаясь на траву, произнёс Мамору. Он держал ладонь на уровне груди, стараясь не спугнуть цикаду. Хоши послушно присела напротив него, подобрав платьице.
- Я... Знаете, как у нас говорят? "Цикада поёт - звёзды слушают".
- Никогда не слышал, - отрицательно помотал головой парень, изучая взглядом свою добычу.
- Вот. А у нас говорят! И мне их так жалко... Они ведь поют для других. Но никто не поёт для них, Танака-сан. Должно быть, порой им бывает совсем тоскливо, ведь иногда они даже плачут, - Хоши глубоко вздохнула и продолжила. - Потому я и решила, что буду приходить и петь для них. обычно я ловлю цикад по одной, чтобы спеть колыбельную и отпустить. Понимаю, что это глупо. Но как знать: быть может, им после этого спится намного лучше...
Хоши замолчала и подняла глаза на Мамору, который ошеломлённо смотрел на неё. Очевидно, он был несколько шокирован её словами.
- То есть... ты хочешь сказать, что ты ловишь их... чтобы спеть и отпустить? - он усмехнулся. - А не проще ли просто прийти и спеть свою песню для них всех, раз тебе всё равно нечем заняться?
- Это не то. Скажите мне, насколько сладко вы бы спали, Танака-сан, после прослушивания аудиокассеты с колыбельной?
- Я не... - хотел было возразить Мамору, но Хоши перебила его.
- Уверена, толку с того мало. Потому что кассеты записывались для всех. А вот если спеть специально для вас...
Собравшись с духом, Хоши склонилась над цикадой, расположившейся на ладони Мамору. Когда она вновь разомкнула губы, то уже не для того, чтобы что-то объяснять. Она тихо и нежно запела. И как по волшебству, чарующий голос девочки заставил цикаду успокоиться. Вмиг перестав стрекотать, та зашевелила головой, прислушиваясь к мелодии.
Простые слова известной колыбельной песенки из уст Хоши звучали совсем иначе. Было очевидно, что Хоши старалась специально для этого насекомого. Мамору был удивлён, шокирован, и в то же время, сражён наповал её нежным голосом, напевавшим столь ласковую мелодию.
Когда Хоши закончила петь, она ласково подула на цикаду. Та, расправив большие крылья, взмыла куда-то вверх.
- Я надеюсь, - тихо произнесла голубоглазая девочка, - что им это нравится. А может, мне просто скучно одной, без братика или сестрички.
Хоши поднялась на ноги и отряхнула полы платьица от травинок. Мамору, по-прежнему не зная что и сказать, встал следом.
- Пойдёмте, Танака-сан. Я покажу вам наше побережье.
Девочка подняла шляпу и водрузила её себе на голову, затем подняла с земли сачок. Загадочно улыбаясь, она посмотрела юноше прямо в глаза.
- Если настаиваешь, - только и сумел выдавить Мамору.
- Настаиваю. Оно очень красивое.
Развернувшись, девочка побежала вперёд, покидая полянку. Мамору кинулся за ней, и то ли ему показалось, то ли цикады взаправду кричали им вслед: "Мин-мин-мин! Мин-мин!"
3. Старое дерево
Солнце ещё только собиралось зайти за горизонт, когда Мамору вернулся домой. Прогулка со странной девочкой разбавила его волнения, а море успокоило боль. Сама же Хоши, по всей видимости, забыла о своей обиде: при нём она вела себя вполне дружелюбно, открыто и непринуждённо.
Дома Мамору ожидали запах рыбного супа и таинственная атмосфера: дед сидел посреди комнаты, расположившись на татами. Вокруг него рядами разлеглись различные инструменты и несколько деревянных заготовок. Сам же старик, аккуратно держа в руках одну из коряг, старательно вырезал мелкие детали. Заметив внука, он жестом руки пригласил его присесть рядом. Тот, повинуясь, снял обувь и подошёл ближе.