Остальные три замурованных прохода почему-то нисколько Аннеке не интересовали, хотя там могли таиться сокровища не меньшие, чем в открытом коридоре.
За время работы сон повторялся каждую ночь, и Аннеке все-таки смогла полностью разобрать вторую кладку, хотя руки болели нестерпимо, и не помогали даже толстые влажные повязки с травами на ночь. Наконец она оттащила в сторону последний мешающий булыжник и смогла со светильником проникнуть в открывшееся отверстие. Она увидела зал, по размерам подобный ее храму. Стены, пол и потолок его, так же, как и ведущий в него коридор, были сплошь усеяны драгоценными кристаллами. Здесь когда-то тоже был устроен храм: девушка увидела алтарь, мебель, магические знаки, какие-то непонятные предметы, но все разломанное, разбитое. Даже алтарь, сделанный из цельной глыбы розового гранита, попытались расколоть, но смогли отбить только несколько кусков. Кувалда валялась тут же, забытая.
И посередине зала, на куче какого-то сена, посыпанный сеном же сверху, лежал мертвец.
Аннеке по-настоящему пришла в себя только на морозном воздухе, у входа в пещеру. Она совершенно не помнила, как бежала из обнаруженного ею нового храма, как протискивалась в узкие проходы. И не ушиблась, не порвала одежду! Не по-зимнему яркое солнце и холодный ветер довольно быстро привели ее в чувство. Сердцебиение унялось и пот высох, и, главное, вернулась трезвость мыслей.
— Чего я испугалась? Наверное, от неожиданности… От мертвых нет никакого вреда, живые гораздо опаснее. И этот мертвец пролежал в пещере многие годы, и ничем не помешал, ни Тэш, ни знахаркам, которые жили здесь до нее, а их было несколько. Никто ничего не почувствовал. Надо снова замуровать пещеру и провести погребальные ритуалы, только и всего… Хотя…
Аннеке вспомнила свои повторяющиеся сны. Выходит, умерший хотел, чтобы она нашла его? Может, ему не нравится, как его похоронили, и он просит погребального костра или какого иного обряда? Странно, так долго его могила устраивала, а вот теперь разонравилась… Все не так просто, как кажется на первый взгляд, все нужно рассмотреть и как следует обдумать, чтобы не совершить ничего неправильного.
И Аннеке, обвешавшись амулетами и перед каждым действием вытягивая гадальные фигурки, вернулась в самоцветный зал и начала рассматривать покойника. Это была женщина. Ее тело высохло и потемнело, но не истлело. Еще заметны были красота и молодость умершей. Очень длинные красивые черные волосы окутывали ее как покрывалом и казались живыми. Одета женщина была в нечто потерявшее цвет и рассыпающееся, похожее на мантию. Такую Тэш, а теперь Аннеке одевали во время самых торжественных и важных обрядов. Драгоценное ожерелье и драгоценные перстни на руках. Аннеке немного разбиралась в драгоценностях: Тэш рассказывала о них, показывала рисунки в хранящихся у нее книгах и необработанные камни. Так вот, эти драгоценности были очень хороши: прекрасные редкие камни и замечательная работа ювелира. Каждая вещь — произведение искусства.
Руки и ноги женщины толстыми цепями прикованы к полу. А сено, на котором она лежит… Аннеке присмотрелась внимательнее. Это были ведьмины слезки, редчайшая трава, которую девушка видела всего-то раз в жизни в детстве. Ошибиться Аннеке не могла: характерные резные листочки, хоть и превращающиеся в труху при прикосновении, ни с чем нельзя было перепутать.
Они с Тэш весной, когда Аннеке только-только поселилась у знахарки, нашли единственный кустик этого растения в целом дне пути от дома. И Тэш все лето ходила ухаживать за этим единственным кустиком. Потом сорвала и засушила несколько листочков, но только так, чтобы не повредить растению. Осенью собрала семена, часть оставила на кусте, часть посеяла рядом, часть в похожее место поближе к дому, а часть семян посеяла в лучшую землю на грядке.
Но все усилия были тщетны: ни одно семя не взошло, а сам кустик следующей весной не проснулся.
А тут из драгоценного растения сделан стог. Ведьмины слезки, по легендам, помогали от множества болезней, но еще лишали магов и ведьм магической силы. Аннеке долго не могла понять, как эта особенность травы уживается с ее лечебными свойствами, но потом решила, что трава излечивает болезни, посланные колдунами или вызванные сглазом. Очень полезно ее иметь для защиты, но не стоит держать возле себя. Да вот беда: не знаешь, когда и где тебе может понадобиться защита.
Девушка вспомнила появление Димира. Вот было бы здорово и забавно свалить этот стог в то место, где он тогда возник. Но в этом случае он просто появился бы в другом месте. Это сено хорошо оставить себе, если, конечно, позволит умершая… Вряд ли ей нужны ее цепи, а ведьмины слезки — вроде цепей. Но сохранила ли трава свои свойства за столько лет? Вообще-то хорошо, что это растение такое редкое. Может, кучу древнего сена надо просто сжечь?