Дальше Димиру приснилось, что пришел волшебник, поднял его на руки и куда-то понес.
Глава 2
Петух надрывно орал, казалось, в самое ухо. Где-то поблизости лаяла собака. В носу щекотало. В общем, спать больше не получалось. Димир открыл глаза и сразу не понял, где он. Потом сообразил: в стогу сена. Нос щекотали травинки.
Мальчик прокопался наружу и с невысокого холма увидел совсем рядом крыши своей деревни. Вот и храм с башенкой, увитый розами, и старостин дом. А как же волшебник, его сын с толстыми книгами, светящаяся синим огнем башня? Получается, что он в беспамятстве нашел в ночном лесу дорогу домой, а волшебник ему всего лишь приснился? Какой чудесный сон! Жаль, что только сон. А может быть, не сон? Нет, наверное, все же не сон. Димир медленно побрел домой. Как-то примет его Янелька?! Отведет обратно в лес, или отравит? Отец не позволит обидеть Димира! Правда, в последнее время отец почти не обращает на него внимания. Не замечает же он, что Янелька постоянно гонит Димира из-за стола?! Где искать защиты? Бабушка с дедом уже старые. Жрец Сег? Но какое ему дело до какого-то мальчишки?
Дома Димира встретили как воскресшего из мертвых. Отец прослезился, подхватил его на руки и долго не хотел отпускать. Янелька смотрела хмуро, искоса, но даже она нехотя, сквозь зубы сказала что-то приветственное. Ее живот уменьшился и стал почти обычным. Димир огляделся в поисках братика или сестренки — но младенца не было, и нигде в доме не висела зыбка.
Выяснилось, что Димир отсутствовал целую луну.
Мальчика даже потащили в храм к Сегу удостовериться, что это Димир, а не лесная нежить, или там дух какой. Старик посмеялся, мол, нежить на руки не возьмешь, за человека не примешь, жутью нездешней от них веет, сразу все понятно. Если только человек от горя потери близкого обезумел и сам себя обмануть хочет… Сег с сомнением посмотрел на отца и Янельку, покачал головой. Но удостоверил: окурил ребенка волшебными травами, провел вокруг алтаря, приложил поочередно к изображениям предков и дары с удовольствием принял.
Жизнь потекла по-прежнему, даже лучше. Мачеха стала к Димиру вроде как поласковее, но все поглядывала как-то странно. Димир, сам не зная, почему, наверное, из-за ее испуганных взглядов, не стал на нее жаловаться, а на вопросы, где он пропадал так долго, отвечал всем одинаково: «Собирал в лесу малину, упал, ударился лбом, дальше плохо помню. Вроде, ходил по лесу, спал в дуплах, ел грибы и ягоды, искал дорогу домой.»
Димира все мучило любопытство, куда делся Янелькин ребенок. Прямо спросить он почему-то боялся, а вместо этого старался подслушивать разговоры старух. По вечерам они сидели с рукоделием в маленькой роще возле храма, почитающейся священной, принадлежащей добрым духам предков, и рты у них не закрывались, перетирая по многу раз все немногочисленные деревенские новости. Предки были воистину добрыми, раз терпели эти сборища.
Там Димир узнал, что Янелька луну назад преждевременно разродилась мертвым мальчиком, а призванная повитуха, известная всем знахарка Тэш заявила, что Янелька прогневала саму Великую Мать, и если Великую не умилостивить, то больше детей не будет, а может, и еще какая напасть привалит.
Жрец Сег три дня и три ночи колдовские травы курил, в священный барабан бил, с двумя молодыми помощниками вокруг храма до упаду плясал и кружился, пока в корчах не упал. Потом очнулся и всю эту знахаркину болтовню подтвердил, добавил лишь, что на остальных жителей деревни богиня вроде не сердится, но на всякий случай пусть все несут в храм дары получше и каждый день жгут жертвенный огонь перед статуей Великой Матери. А Димирову отцу велел жену бить почаще и глаз с нее не спускать. И сам стал в гости захаживать, следить. А то, говорит, бабы дурят, и всей деревне несчастье накликать могут. Он бы, мол, эту Янельку отдал богам, да жаль, Великая Мать кровавые жертвы от мужчин не принимает. И то, кому эта Янелька нужна, голову только ею дурить Великой Богине!
Янелька ходила тихая, мужу угождала. Жена Сега Ахама приходила учить ее рукодельничать и готовить. Отец, счастливый тем, что единственный сынок в лесу не сгинул, был с Димиром ласков, не ругал, не наказывал и работой не нагружал. Мальчишки принимали во все игры. Даже старшие ребята перестали отвешивать щелбаны и дергать за волосы, смотрели с интересом и расспрашивали о лесных духах. Еще бы! Никто в лесу целую луну не жил и никаких волшебников или там колдунов в глаза не видывал. Разве что знахарку Тэш, и то только те, кому посчастливилось заболеть.