Салли не стала разбираться, почему она внезапно покраснела — от гнева или от разочарования, что Джонетта стала его пациенткой, а не она сама.
— Спасибо, доктор! — насмешливо проговорила Салли. — Что бы я делала без ваших советов, в которых, если сказать честно, совсем не нуждаюсь?
На следующий день Салли ждал приятный сюрприз: дедушке удалось сесть, правда пока в постели. Так получилось — Салли сама не поняла как, — что она оказалась у его постели и согласилась сыграть партию в бридж. Ной был ее партнером, а бабушка — партнером дедушки.
Надо сказать, что бабушка была настроена мирно и не отпускала ядовитые замечания в адрес мужа. Вероятно, потому, что очень любила эту игру. Салли хотя и не была страстной поклонницей бриджа, но играть умела. Ной, ее партнер по игре, играл блестяще. Какие бы ошибки Салли ни совершала, Ной исправлял их, и они с ним даже выигрывали.
— Дорогая, твой ход, — подсказал ей он.
— О, верно, — воскликнула Салли, изучая свои карты. — Я пошла в маму: она всегда долго думала, прежде чем сделать ход, — добавила Салли и посмотрела на бабушку.
На какое-то мгновение лицо Абигайл сделалось очень грустным. Таким грустным, что Салли перевела взгляд на свои карты и приняла наконец решение.
— Думаю, моя карта хотя бы не навредит, — проговорила Салли, кидая карту и виновато глядя на Ноя.
Он ей хитро подмигнул, и Салли почувствовала, что краснеет. Смутившись, она посмотрела на дедушку. Он сидел, сложа руки на животе, и подгонял бабушку:
— Ходи, не тяни.
— Не мешай! Обойдусь без твоих советов! — ответила Абигайл довольно резко.
Она бросила карту и пристально посмотрела на Ноя, словно хотела прочесть его мысли. Но тот был невозмутим.
— Абигайл, вы почти убедили меня, но я вовремя заметил, что вы схитрили, — сказал Ной, накрыв ее карту своей.
Абигайл вынуждена была признать, что они с мужем проиграли.
— Прекрасно играешь, сынок. Я не могу себе представить, где в этом захолустье ты мог научиться так играть, — воскликнула бабушка.
— Спасибо, бабушка, — ответил Ной, собирая карты с пледа, которым был укрыт дедушка. — У нас в семье очень любили играть в бридж. Ну как, сыграем еще?
— О, нет! — ответила Салли, зевая. — Уже четверть двенадцатого. Мы с Вайвикой хотим спать.
— Разумеется, солнышко мое, — ласково проговорил Ной и подошел к ней, чтобы помочь подняться со стула. — Спокойной ночи, бабушка, дедушка. — Ной обнял Салли за плечи. — Губерт, как ваша спина?
— О, прекрасно! Думаю, дня через два выйду погулять, — ответил дедушка довольным тоном.
Бабушка не упустила случая съязвить:
— Прогуляться на площадку для гольфа? Ты это хотел сказать, старый обманщик?
— Как ты можешь так говорить, Абигайл? Я действительно тяжело болел!
Салли и Ной вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Не понимаю, как они до сих пор не развелись? — удивленно воскликнула Салли.
— Забавные старики! — отозвался Ной.
— Забавные? — недоверчиво переспросила она. — Как вы можете так говорить об этих людях? Бабушка постоянно оскорбляет вас! Хотела бы я посмотреть на ее лицо, когда ей скажут, что вы бостонский Барретт! — воскликнула Салли, снимая его руку со своих плеч.
— Напрасно вы придаете слишком большое значение подобным вещам, — укоризненно сказал Ной.
— Нет, это дедушка с бабушкой придают этому большое значение, а не я! — возразила Салли.
— Вам нужно перебороть свою неприязнь к ним, Салли. Это…
— Да что вы в этом понимаете? — перебила она Ноя. — Что вы в этом понимаете, высокомерный и заносчивый доктор Барретт из Бостона! И вообще, не суйте свой нос в мои дела! — Она не сдержалась и перешла на крик.
— Вы же сами втянули меня в этот разговор, — спокойно напомнил он ей. — Кстати, мало быть бостонским Барреттом, надо еще доказать это упорным трудом.
— Да? Ох, бедненький! Как ему не повезло в жизни! Надо же, угораздило его принадлежать к сливкам бостонского общества! — насмешливо проговорила Салли.
Ной пожал плечами и, обойдя кровать, сел на ее край.
— Вы не понимаете, какой отпечаток накладывает на человека известная фамилия. Это клеймо заставило меня приехать учиться в Техас, где меня никто не знал. Вот и вы относитесь ко мне с предубеждением только потому, что моя фамилия — Барретт!
— Ничего подобного! Дело не в вашей фамилии, а в вашей самонадеянности и высокомерии. С первого же дня нашего знакомства вы начали твердить, что я эгоистичная, недальновидная женщина и совершенно не подготовлена к тому, чтобы одной воспитывать ребенка. А теперь вы призываете меня простить дедушку и бабушку за их жестокое обращение с моей матерью. Неудивительно, что вы до сих пор ходите в холостяках! В комнате повисла гнетущая тишина. Ной первый нарушил молчание.