— Не дайте ей уйти! — тут же отдал приказ Ланнистер.
Безупречные и несколько Младшых Сынов тут же перегородили девушке дорогу.
— Отойдите… — прошипела она, угрожающе размахивая оружием. — Отойдите, или я и вас зарежу!
Она бросалась на воинов с криками и рычанием, ножи сверкали на солнце, как молнии, но всякий раз ее ждало поражение.
— Тайни, — как можно снисходительнее, но твердо начал Тирион, — прошу, успокойся. Этим ты не вернешь их к жизни. Я понимаю…
И тут эта веселая и на вид хрупкая девушка так на него посмотрела, что карлик буквально сел на землю. Он слишком много раз видел этот взгляд, что не смог бы его спутать не с чьим. Именно с таким презрением, яростью, величием и могуществом мог смотреть только… его отец — Тайвин Ланнистер.
— Понимаете? — взревела Тайни. — Да что вы можете понимать?! Вы никогда не любили, не смейте говорить о понимании! А этих… — она, захлебывалась слезами, подняла ножи над головой, — я всех перережу. Раскромсаю на кусочки! Они будут все доооолго и мучительно умирать…
Один из Младших Сынов сделал выпад, и Тайни лишилась чувств. Тирион, придя в себя, наклонился к девушке и приказал доставить ее в пирамиду. Он все не мог выбросить из головы сначала этот… знаменитый отцовский взгляд (никто во всем Вестеросе не мог так делать. Именно этого взгляда боялись люди Семи королевств), а так же то, как девушка, с яростью львицы была готова пойти на смерть, чтобы наказать убийц ее родных…
«Вылитая Серсея…»
***
Тирион распорядился, чтобы всех убитых похоронили как можно быстрее. Безупречные теперь стояли только вокруг пирамиды, чтобы ни она муха не пролетела мимо.
«Они слишком расслабились, — думал Бес. — Черт! — он сморщился от очередного звука бьющегося стекла. — Это когда-нибудь кончится?!»
Все то время, пока Безупречные и Младшие Сыны помогали жителям складывать трупы, чтобы похоронить их, Тайни сидела запертая у себя в покоях. И она злилась: стучала по двери, требуя выпустить ее, била посуду, рычала… Вот так, убитая горем, эта кроткая и веселая девушка превратилась в сущую бестию. Уже даже Миссандея боялась приближаться к ее комнате. Тирион уже который раз прокручивал в голове, но не мог вспомнить хотя бы еще один взгляд, с которым можно было бы сравнить тот, который на него бросила девушка.
«Я слишком хорошо знаю этот взгляд. Никто, кроме отца не мог ТАК смотреть! Но… позвольте, как такое возможно?»
— Милорд, трупы ее сестер и возлюбленного доставили к лекарю, как вы приказали. — Протянул Варис над самым ухом карлика.
Ланнистер вздрогнул и выругался про себя.
— Хорошо. Но… похоже… — сверху снова раздались крики и стук в дверь, — похоже наша Сирена еще не в том состоянии, чтобы похоронить своих родных, как положено.
— Девочка просто убита горем. Кроме подруг и этого молодого человека у нее никого не осталось. Это так ужасно — потерять всю семью разом.
Ланнистер смерил Паука сердитым взглядом, он знал, на что тот намекает.
— Рано или поздно, Тайни должна будет с ними проститься. Тела ее родных вообще хотели сжечь вместе с всеми. Уверен, она оценит ваше проявление уважения и понимания.
— Понимания? — прыснул Тирион. — По ее мнению, я вообще ничего не понимаю.
— Тайни сказала это в сердцах, я уверен. Стоит ли принимать во внимание слова, сказанные с горяча?
Конечно, Тирион понимал, что Варис прав, но все-таки слова девушки глубоко задели его. Мужчина и сам не знал, почему. Ему показалось, что Тайни в те минуты предстала в обличье самой несчастной на свете. Ей наверняка казалось, что только у нее в жизни были такие страшные лишения, только ее родных убили таким жестоким образом, что она единственная в мире, кто остался сиротой… Ох, как же она заблуждалась!
К вечеру Тайни немного успокоилась. Миссандея все уговаривала ее поесть хоть немного, то Тайни только отнекивалась. Переводчица сообщила, что для ее родных соорудили погребальные костры, и Сирена сможет проститься с ними сегодня. Тайни так громко и много кричала, что едва не сорвала голос. Поэтому все время подготовки к похоронам она молчала. Слезы продолжали катиться по ее лицу, она вся сжалась, с трудом подавляя дрожь и всхлипывания. Тирион не мог смотреть на девушку в таком состоянии — ему было до щемящей боли в сердце жаль ее. Погребальные костры сложили прямо на берегу моря, подальше от города, где не будет ничего и никого, кроме шума волн и звезд над головой. Тайни надела закрытое платье, которое, казалось, душило ее со всех сторон. Она обошла каждую девушку на костре, о чем-то вспоминая счастливом из прошлого. Одной своей подруге она пропела что-то на высоком валирийском, другой вернула платок из синего шифона, а третьей вложила в руку цветок Медный диск — пушистый и приятно пахнущий шарик на тоненьком стебельке. Около своего возлюбленного Дэриа девушка простояла дольше всего. Она подарила ему последний поцелуй, словно веря, что это вернет его к жизни. Но чуда не произошло. Тогда она поправила растрепанные черные кудри, вернулась к факелу, который воткнула в песок и начала поджигать один костер за другим. И тут к шуму воды и треску огня добавился ее голос. Тайни затянула прощальную песню, не моргая глядя в огонь, в котором исчезали тела ее семьи. То, что она прошептала любимому… сейчас вместе с песней в костре умирало ее нежное сердце, когда-то переполненное радостью и любовью. Она простояла неподвижно до тех пор, пока все четыре костра не прогорели, пока пепел не остыл и не начал развеиваться по ветру. Потом она, вся холодная и безжизненная вернулась в пирамиду, прошла мимо ее обитателей, уже не плача. В зеленых глазах образовалась пустыня. Она не слышала, что ей говорили, просто вернулась в свою комнату и упала в свой угол совершенно без сил, мечтая только об одном — поскорей бы эта боль внутри захватила ее всю и тогда бы Тайни смогла последовать за родными…
***
Кажется, когда у тебя отняли совсем все, ради чего стоит жить и бороться, жизнь уже больше не имеет такой ценности, и можно с легкостью поменять ее. Это малодушно, ну и пусть! Сейчас важны только боль и разбитое сердце. И боль не заставила себя ждать. Под утро, устав плакать, Тайни резко проснулась от болевого толчка в живот. В нее словно воткнули что-то острое и стали вырезать. Девушка чувствовала, как течет кровь. Но это было так болезненно, что она не смогла сдержать крика. К ней в комнату ворвались слуги и Миссандея. Немедля послали за лекарем. Мужчина осмотрел Тайни и вынес приговор, который окончательно добил ее и без того сломленную психику. Оказалось, что Тайни была беременна, но из-за недавних переживаний случился выкидыш.
— Срок был еще маленький, поэтому Тайни могла даже и не знать, что понесла. — Сообщил он Пауку и Тириону.
— Как ей помочь? — спросила Миссандея.
— Пока уберите из ее комнаты все острое и тщательно следите, что она берет в рот. Она сейчас в шоковом состоянии… Разум ее сломлен, а душа растерзанна. Она может обезуметь от горя и натворить дел…
Однако, вопреки опасениям лекаря, Тайни и не думала кончать с собой. Она уже отпустила это желание, а когда оно не исполнилось… точнее не так, как она думала, девушка просто замкнулась в себе. Она целыми днями сидела у себя в покоях, в темноте, облаченная в черное с головы до ног, ничего не ела, не пила, не двигалась и ни на что не реагировала. Миссандея каждый день приходила к ней, уговаривала съесть хоть что-нибудь, открывала окна, запускала воздух, но Тайни просто превратилась в каменную статую, она даже от солнца не щурилась, просто смотрела в пустоту и угасала. Медленно, как свеча под жаром пламени. Даже ветер и голоса драконов, которые сильно истосковались по своей «няне» не могли привести Сирену в чувства. Ей просто было безразлично, что происходит вокруг. Иногда лорды думали, что она просто умерла и застыла в том положении, но когда слышался ее тихий, сдавленный голос, у них отпускало.