— Ты заморочил ей голову, как умеет твоя мерзкая темная раса, — не остался в долгу наставник. — Но я убью тебя, и это наваждение спадет. Не волнуйся, милая Алата, я спасу тебя от этого остроухого мерзавца!
Свободных рук для протирания глаз и прочищения ушей у меня не осталось — в правой был меч, в левой арбалет. Я не верила своим глазам и ушам. Эти двое собирались убить друг друга из-за меня.
Юч, Натэя и Эш застыли, словно статуи. Кажется, они даже не дышали. Наверное, со стороны у меня был точно такой же вид.
— Довольно болтовни, — оскалился Шактаяр. — Не советую никому вмешиваться, потому что за последствия я не отвечаю. Надеюсь, ты помнишь, мажоныш, что аларинская раса почти невосприимчива к магии. Вряд ли твоих жалких силенок хватит на то, чтобы пробить мою защиту. Начали!
Но начать они не успели. Откуда-то из ночной темноты в круг света выскочил огромный зверь. Ну конечно, Купол-то уже разрушен появлением в нем Ринхата! Тварь, похожая на большую собаку, остановилась аккурат между поединщиками и обвела нас всех яростным взглядом тлеющих зеленых глаз.
— Это аккур! Оборотень! — заверещала Натэя, большой специалист по разумным расам и неразумным тварям. — Безумный аккур, который забыл о своей человеческой ипостаси!
Ну да, магичке виднее. Я застыла с оружием в руках, удивляясь, почему медлят Шактаяр и Ринхат, почему они не прикончат безумца из разумной расы, который превратился в бешеного зверя. Если медлят они…
Все произошло очень быстро. Я бросила меч в ножны и перекинула арбалет в правую руку. Он был заряжен. Я спустила крючок, целясь в аккура, но арбалетный болт почему-то срикошетил, будто бы у безумной твари была такая же железная шкура, как у недоброй памяти хорноша. Срикошетив, болт вонзился в горло Ринхата. Маг упал, как подкошенный. Оборотень, разозленный таким теплым приемом, предпочел скрыться в темноте. Натэя рванулась к Ринхату, на ходу вытаскивая из-за пазухи какие-то пузырьки, но в нескольких шагах от наставника остановилась, как будто налетев на стену. Она поняла, что уже ничем не сможет помочь.
Ринхат погиб. Я его убила. Как я смогу жить с таким пятном на совести?! Правильно, никак…
Перед глазами у меня все поплыло. Левая рука сама нащупала мешочек с болтами, вынула один. Как во сне я зарядила арбалет, подняла его — действительно, эту игрушку легко можно было поднять одной рукой — и пустила болт себе в висок.
Увидев Алату, медленно оседающую на мокрую траву с арбалетным болтом в виске, Шактаяр закричал так, что с соседних деревьев испуганно вспорхнули устроившиеся было на ночлег птицы.
— Алата! Нет!
Темный бросился к телу возлюбленной, упал на колени и зарыдал. Остальные в ступоре взирали то на него, то на Ринхата с болтом в горле, чьи застывшие бледно-голубые глаза обиженно смотрели в ночное небо.
— Я не должен жить! Я не могу жить без нее!
Темный решительно встал. Взял шпагу в обе руки и на несколько мгновений застыл, глядя как пламя костра играет на лезвии тонкого клинка. Сообразив, чем все это может закончиться, Эш вышел из ступора и бросился к Шактаяру, хватая его сзади за плечи и пытаясь вырвать оружие из рук с воплем «Не смей!» Неумолимый темный, кажется, даже не заметил попыток товарища. Вернее будет сказать, что он, находясь уже одной ногой за Порогом, вовсе не заметил Эша. Взметнулись тонкие сильные руки, яростно сжимавшие эфес шпаги, и безжалостная сталь пронзила Шактаяра насквозь. И Эша, тщетно пытавшегося ему помешать, вместе с ним. Оба парня, почти хором прохрипев что-то нечленораздельное, повалились набок, нанизанные на одно длинное тонкое лезвие, как чудовищный шашлык.
Натэя попыталась закричать, но с ее губ сорвалось только невразумительное бульканье. Остановившиеся глаза смотрели в никуда, не в силах обвести одним взглядом ужасающую картину, главным украшением которой были четыре еще теплых тела. Непослушные пальцы перебирали пузырьки с зельями, пока не нашли один, белый, без всяких этикеток. На лице магички ничего не отразилось, оно так и осталось неподвижной маской, когда Натэя поднесла пузырек с ядом ко рту. Выпила до дна. Швырнула пузырек себе за спину и без звука упала лицом вперед в мокрую траву.
Брошенный магичкой пузырек едва не расшиб голову Юча. Возможно, это была бы для него лучшая участь, чем то, что произошло дальше. Несколько капель из пузырька брызнули на обложку обожаемой магом Лолы, оставив уродливые черные ожоги. Юч в панике смотрел, как эти ожоги становятся все больше, как рассыпаются в его пальцах древние страницы. В конце концов только ворох бумажной пыли остался в его раскрытых ладонях, и порыв ночного ветра швырнул этот ворох в костер. Сдавленно всхлипнув, маг огляделся, ища орудие самоубийства. К сожалению, почти все уже были задействованы его товарищами. Пузырек с остатками яда разбился об дерево, обуглив часть ствола. Шпагу Шактаяра, застрявшую в телах темного и Эша, Юч не решился трогать. Оставался только арбалет. Не видя ничего перед собой сквозь пелену слез, маг нашарил посеребренную игрушку и мешочек с болтами в траве рядом с телом Алаты. Кое-как вставил болт в ложе. И тут же, не успев ни прицелиться, ни вообще понять, что происходит, случайно выстрелил и угодил прямо себе в ногу.
Таким, завывающим от боли и прыгающим на одной ноге, Юча и нашел давешний оборотень. Он решил вернуться посмотреть, нельзя ли на этой поляне все-таки чем-нибудь поживиться. Брезгливо фыркнул при виде пяти тел — мертвечиной аккур не питался. Единственное оставшееся живое тело прыгало по поляне, издавая непотребные звуки. Аккур притаился за кустами и, выждав благоприятный момент, прыгнул…
…Кстати, оборотень тоже сдох. Подавился арбалетным болтом, намертво застрявшим в ноге неудачливого мага.
Глава 14
Я проснулась, захлебываясь прохладным ночным воздухом и первым делом ощупала голову. Разумеется, никакого арбалетного болта из нее не торчало — а чего я, собственно, ожидала? Сердце колотилось, как бешеное, сон никак не хотел оставаться просто сном и норовил прорваться в реальность. Все кончилось тем, что я подскочила, как ужаленная, и стала искать Шактаяра. Судя по тому, что невдалеке на фоне костра маячил силуэт Эштерила, воин уже успел сменить темного на дежурстве.
Долго искать не пришлось — Шактаяр свернулся клубочком на расстоянии вытянутой руки справа от меня. Я бесцеремонно перекатила его на спину и принялась ощупывать пояс на предмет наличия арбалета. Кто бы мне сказал еще вечером, что я буду с таким серьезным видом заниматься таким бредовым делом, я подняла бы его на смех. Арбалет обнаружить не удалось. Зато я, окончательно проснувшись, почувствовала себя смущенной. Мне редко раньше доводилось смущаться — глупое чувство. А вот поди ж ты! Вдобавок ко всему, краем глаза я заметила, что Эш демонстративно отвернулся — какие деликатные воины в нашей кварте, с ума сойти можно! Ага, Алата, а ты сама подумай, как это смотрится со стороны. Перекатила темного на спину и давай к нему грязно приставать!
В довершении всех бед, Шактаяр проснулся. Нет, он не открыл глаза. Сначала я почувствовала его руки у себя на талии и только потом золотистые, с красивым эльфийским разрезом глаза распахнулись и внимательно уставились на меня.
— Как я мог забыть! — узкие губы дрогнули в улыбке. — Первая брачная ночь! Извини, милая, я сейчас исправлюсь!
И одна из рук, покинув талию, переместилась в область шеи. Длинные пальцы темного запутались в моих волосах.
«Сейчас он меня поцелует», — подумала я. Во мне боролись сразу несколько порывов. Первый — так несомненно поступила бы Алата до встречи с темным — как следует врезать парню лбом по переносице, вырваться, откатиться на свое место и устроиться спать, ничего не объясняя. Пусть решит, что мне что-то не то приснилось (между прочим, так оно и было!), но я вовремя проснулась и взяла распоясавшееся тело под контроль. Второй порыв, продиктованный любопытством, был пустить дело на самотек и посмотреть, что будет. В конце концов, я девушка взрослая. В Колыбели Героев нашу нравственность блюли очень строго — не хватало еще, чтобы девушки из кварт обзавелись потомством! Не для этого нас воспитывали столько лет. Хочешь жить, как нормальные люди, выйти замуж и растить детей — милости просим, за стенами Колыбели простирается огромный мир, живи — не хочу. Существовали обходы Полночного Патруля — для того, чтобы наставники могли удостовериться: все питомцы Колыбели Героев мирно почивают в своих постелях и не занимаются ничем запрещенным. А в другое время и некогда было заводить любовные интрижки. Попробуй-ка обзавестись личной жизнью, когда у тебя с самого утра до самого вечера жесткий график занятий и тренировок, три раза в день прерывающийся на принятие пищи. Конечно, существовала пара свободных часов перед сном. Но в эти часы запрещалось закрывать двери комнат. Я привыкла к такому положению вещей и даже не задумывалась, зачем все это нужно. Вот, пришло время посмотреть на распорядок в Колыбели с новой точки зрения.