Глава вторая: Не отводи взгляда (2.2)
Новый поток слез. Тут уже Эш сам решительно сгреб ключницу в охапку. Алата напряженно смотрела на Натэю, подавшись вперед. Неужели ключнице впервые в жизни удалось заинтересовать перехватчицу?
Крепко удерживая бьющуюся в рыданиях девушку, Эштерил пытался понять, что произошло. Натэя забрела на дальний виток. Там она встретила гадалку по имени Селтари. Та стала гадать ключнице, используя каменную сферу. Ключница увидела руку мужчины с татуировкой Колыбели Героев. Что-то пошло не так, и сфера убила предсказательницу, а Натэю на время оглушила. Когда девушка очнулась, гадалка была мертва. Ключница в ужасе выскочила из шатра, опрокидывая свечи. И теперь вся ярмарка толкует о пожаре на дальнем витке.
Того, что Натэю обвинят в убийстве гадалки, Эш не опасался. Всем известно, что воспитанники Колыбели Героев никогда не отнимут чужую жизнь. Ну а если среди предсказателей все-таки окажутся дураки… Хотел бы он посмотреть, как бродяги со своими шарами и гадательными мешочками наперевес пойдут на штурм крепости, взывая к справедливой мести.
- Похоже, нынче мода такая – умирать с кристаллами в руках, - юмор Алаты становился все мрачнее, и Эша это беспокоило. Но еще больше его беспокоила Натэя, чьи рыдания наконец начинали утихать. Что произошло в шатре гадалки? Неосторожное обращение с магическим предметом? Эх, Марчис, это ведь та же ошибка, которую совершил ты!
Натэя осторожно вывернулась из объятий перехватчика и принялась старательно вытирать слезы.
- У меня один вопрос, пока ты снова не заплакала, - удивительное дело, Алата говорила с ключницей мягко. – О чем было гадание?
И – удивительное дело, опять же! – Натэя ответила что-то иное вместо «Не твое дело».
- О будущем.
- Нашем? - Эш снова почувствовал, как ледяной спазм сжал горло. – О будущем того, что осталось от нашей кварты?
В глазах хальграссы промелькнула какая-то тень.
- Да. Знаешь, я не могла перестать думать о Марчисе. Не могла просто так вычеркнуть его из нашего будущего. Признать, что он теперь – прошлое. И то, что я… увидела, прежде чем…, - Натэя потерла виски и хлюпнула носом, - дает надежду, что нашу кварту еще можно спасти.
- Кварту? – мягкости в голосе Алаты как не бывало. – Что ты несешь?! Ты все-таки чокнулась, как я и…
- Алата, заткнись! – Эш сам удивился собственной резкости. – Что ты имеешь в виду, Натэя? Как это – спасти кварту?
- Кажется…, - хальграсса вздохнула глубоко и отчаянно, будто собиралась прыгать с обрыва в ледяной залив, - кажется, он вовсе не погиб при неосторожном обращении с молнией.
Натэя зажмурилась и выпалила:
- Кажется, он принесен в жертву в ритуале. Мужчиной со знаком четырех башен на правой руке. Или, может быть… все-таки… будет принесен.
Будет. Для Эша это короткое слово – всего пять букв на языке демиургов – было ударом под дых. На несколько мгновений разучившись дышать, перехватчик мысленно потянулся к нити, которую считал безвозвратно порванной. Так осторожно, зная, чем все закончится, пытаются пошевелить сломанной рукой. Эш ломал руку в двенадцать лет – ему было, с чем сравнивать. Попытка отозвалась болью, тягучей и ноющей. Перехватчик не мог бы точно сказать, что именно болело. Сердце? Душа?
«Ты и правда поверил, что кость неожиданно срослась?» - горько усмехнулся Эш про себя. Не очень-то похоже. Он искоса глянул на Алату, опасаясь, что та снова заведет привычную песню о хальграх и их видениях, но девушка только передернула плечами.
- Что ж, значит у нас два варианта. Спасти или отомстить.
Привычный, четко очерченный мир Эштерила рушился ему на голову. Кто-то разыграл сцену гибели Марчиса, как бродячие актеры играют на ярмарках сцены из жизни богов и королей. Кто-то из Колыбели Героев, кому его, перехватчика Эштерила из тридцать восьмой кварты с детства учили доверять.
«Доверие и взаимопомощь, - любил повторять в своих речах Верховный Наставник Шетт. – Это то, что объединяет всех носящих на правой руке знак четырех башен. Всех, от шестилетнего ребенка до старика, давно отсидевшего свое в резерве и наслаждающегося жизнью где-нибудь в Тахиро».
Доверие и взаимопомощь. Кто-то один – один ли? – предал эти заповеди. Но из-за одного отступника отворачиваться от всей крепости? Отмахиваться от долга, которым он, Эштерил, жил четырнадцать лет?