Хотелось отбросить ловец и куда-то бежать, кого-то спасать. Мир в опасности! Успокойся, старая паникерша, он давно в опасности. С тех пор, как ты была молодой и прекрасной ключницей, ничего не изменилось. Прорывы пока еще никому не удавалось закрыть навсегда. Закрыть! Прорывы! Навсегда! Почему от этой мысли тревога с новой силой подкатывает к горлу, мешает дышать? Ей, наполовину ильмариссе, нужно дышать полной грудью.
Куда бежать? Кого спасать? Как залатать тонкой зеленой нитью рваную рану мира? Кэр заставляла себя дышать глубоко, и сидеть, и плести новый ловец снов, чувствуя, как подрагивают зрачки, то и дело меняя форму.
***
Им повезло – одна из телег отправлялась обратно в Колыбель раньше прочих, и никто не возражал против бегства осиротевшей кварты (триады?) с ярмарки. Натэя с горечью подумала, что еще пару дней им будет позволено все. А потом мудрые наставники предложат тот самый выбор: остаться в крепости и заняться чем-либо полезным или отправиться строить новую жизнь за пределами Колыбели Героев.
Бесконечно крутить в голове неведомый ритуал и злополучную руку, подпрыгивать на месте от желания поскорее попасть в библиотеку – этак можно и до очередного хальгрского ступора себя довести. Или до создания Воронки прямо над телегой. А после такого наставники не будут делать скидку на горе, постигшее тридцать восьмую кварту, и вытолкают взашей из крепости безо всяких рекомендаций. Поэтому Натэя постаралась временно выбросить не дающие покоя мысли из головы и подумать о чем-нибудь другом. Скучная, давно знакомая дорога из Магнамары в Колыбель Героев располагала к неторопливым размышлениям. Тем более что Эштерил и перехватчица клевали носом, и никто не теребил ключницу разговорами.
Пение птиц и аромат весеннего леса раздражали до невозможности.
«А что бы ты выбрала, - спросила себя Натэя, - не узнай ты про Марчиса? Будь ты уверена, что он действительно погиб?»
Осталась бы в Колыбели Героев доводить до совершенства умения вышивальщицы? Ездила бы на ярмарки продавать свои творения? Со временем взяла бы учениц из молоденьких ключниц, стала бы передавать им секреты мастерства?
Но сначала – выпала бы из привычной для ключницы круговерти учебы и тренировочных Прорывов, завтраков, обедов и ужинов строго по часам, долгих вечеров в Северной Башне над старинными аларинскими книгами. Каково это – плыть по реке к далекой, но желанной цели, и вдруг оказаться на берегу? И с берега смотреть, как другие корабли проплывают мимо?
Или – выбраться на берег, чтобы продолжить путь по другой реке? Неизвестной – что там за поворотом? Строптивой – учись выплывать, не жди, что кто-то протянет руку помощи.
«Я осталась бы в Колыбели», - ответила себе Натэя.
Ее взгляд задержался на Эштериле, который уже не клевал носом, а похрапывал в обнимку с каким-то мешком. Сколько раз ключница ночью лежала без сна и слушала его дыхание.
«Нет, не так, - поправила себя Натэя. – Я осталась бы только при одном условии».
Они едва успели к ужину. Ключница с трудом заставила себя есть, а не заглатывать еду не прожевывая. Внутри все бурлило от желания действовать немедленно. От назойливых взглядов – любопытных, сочувственных, жадно ждущих – устроит истерику или нет? - сводило скулы. Хотелось встать на стол, топча тарелки ключниц и щитовиков из других кварт, и закричать: «Хватит глазеть! Марчис еще может быть жив! А вы продолжайте верить в то, что в Колыбели Героев нет места предателям!» Хорошо еще, что никто пока не приставал с расспросами.
Конечно же, Натэя не стала забираться на стол и кричать. Она аккуратно, ложка за ложкой, отправляла в рот кашу, опускала глаза, старательно печалилась и бросала удрученные взгляды на пустое место слева от себя. Когда миска с кашей и кружка с вечерним травяным чаем опустели, девушка поднялась, тихо попрощалась и медленно, с опущенными плечами направилась к столам перехватчиков.