Оставалось ждать.
О, Верховный Наставник Шетт ничего не умел делать так хорошо, как ждать. Остальные таланты – магия, политические интриги, парфюмерия, работа со статистикой, стратегия, ораторское искусство – меркли перед этим умением, подарком столетий. Когда за плечами почти вечность, а впереди – еще одна, время становится или твоим лучшим другом, или злейшим врагом.
Шетт ощущал время чем-то вроде домашнего питомца, который то ластится к ногам, то шипит из угла. Он любил песочные часы. Когда шелестящие минуты из верхней чаши до последней перетекали в нижнюю, часы всегда можно было перевернуть, и отсчет начинался заново.
«У Шетта в башне нет зеркал, - продолжал напевать Верховный Наставник. – В стекло заглянешь - и пропал».
Разумеется, это было спето ради рифмы – ни одно зеркало не могло причинить вреда самому могущественному магу континента. Просто Шетт любил песочные часы, а зеркала – нет. Песчинки ничем не отличаются друг от друга, сколько ни поворачивай хрустальные колбы. А вот отражения в зеркалах меняются с каждым поворотом.
Ах, эта приобретенная с веками сентиментальность – окружать себя символами! Магическое изображение на двери, одновременно и украшение и замена дверному молотку. Большие песочные часы на овальном столе в центре кабинета. Желтые и черные крупицы в колбах были крошечными осколками легендарной Скалы Времени, затерянной где-то на далеком и почти мифическом материке Хонайт.
Казалось бы, редкий камень, драгоценный артефакт. А в Энейе его осколками умудряются инкрустировать какие-то там награды особо отличившимся подданным. Или это он, Верховный Наставник Колыбели, проморгал в соседнем государстве портал, ведущий прямиком в горы Хонайта? Где-нибудь в окраинных переулках столичного Дора или пыльном чулане дворца энейских королей?
Шетт усмехнулся собственным праздным мыслям, убирая в ящик парфюмерного стола будущие духи Берны Невират. Будущие духи будущей королевы Энейи? Чем Первые не шутят. Аромат должен созреть в темноте, как созревают в темных коридорах пышных резиденций дворцовые перевороты. Народная любовь не спасет королеву Мирту от коварства дерзкой молодой фаворитки. Осмелятся ли Берна с крон-принцем подвинуть королеву на троне, принадлежавшем еще ее прабабкам? И не взбунтуется ли народ, если их возлюбленная Мирта лишится жизни при туманных обстоятельствах? Энейя граничила с землями Колыбели Героев, но это волновало Шетта меньше всего.
Снова политика? А почему бы и нет? Шетт умел ждать, как никто другой. И как никто другой он умел скрашивать себе ожидание
Глава пятая: Черно-золотой в отставке (1.1)
Солнце вставало со стороны залива, освещая тяжеловесную громаду Колыбели Героев. Натэя смотрела на древние стены, не в силах отвернуться, не в силах толкнуть коленями бока лошади и продолжить путь на запад. Трое из тридцать восьмой кварты, не оглядываясь, проехали галопом от малых ворот до вершины первого холма. Остановились, не сговариваясь, развернули лошадей к крепости. И Натэе на мгновение показалось, что она пробудилась от кошмара, что они просто выехали за ворота потренироваться в верховой езде, а Марчис как всегда пропадает на Штормовой Башне, но за обедом они встретятся, и все будет как раньше, и…
Ох, Первые, почему мы не умеем поворачивать время вспять так же просто, как переворачивать песочные часы?
- Мы зря уезжаем, - снова начал Эштерил. – Мы должны были рассказать всем, каков на самом деле Верховный Наставник. Нужно было поднимать бунт, чтобы он знал – наши жизни принадлежат не ему, но миру, чьи рубежи мы защищаем!
- Четвертый, - коротко бросила Алата.
- Что – четвертый? – не понял перехватчик.
- Четвертый раз ты заводишь эту пафосную песнь про бунт и разоблачение Шетта, хотя и разными словами. Да, я считаю, - фыркнула Алата. – Я поражаюсь собственному терпению, и на пятый раз непременно скажу «Эш, заткнись!», чтобы не выбиваться из образа. А пока повторим пройденное. Ну не все такие борцы за добро и справедливость, как ты! В Колыбели таких вот любителей помахать мечом за великую цель по пальцам пересчитать. Одной руки. Думаешь, все спят и видят себя защитниками рубежей мира, блистательными наследниками Первой Кварты? Думаешь, кто-то станет рубить руку, которая его кормила с малых лет? Вот взбунтовался ты против Верховного Наставника – и что?