- А затем, что мне не улыбается каждый раз рисовать куски карты, если у нас возникнут споры, куда лучше свернуть и как лучше добраться. Даже ключницы не умеют читать мысли. Пока.
- Молодец, Натэя, - похвалил перехватчик. – Уела! Все-таки наставники не дураки, стали бы они тратить время на эти выпускные карты.
- Почему не стали бы, это же время ключниц и щитовиков, его не жалко!
«Вот сейчас».
- Ну хватит уже спорить, поехали.
Глава пятая: Черно-золотой в отставке (1.2)
И они поехали. Дорога впереди была распахнутой дверью, за которой открывался целый мир. Рушились границы, уходил в небытие знакомый с детства распорядок жизни. Только воспоминание о словах Кэ-Райни и безумная мысль о возможном возвращении удерживали Натэю от того, чтобы остановить лошадь на полном скаку, сползти с седла на землю, сесть в дорожную пыль и разрыдаться.
«Верните все как было!» - хотелось взмолиться ключнице, но услышит ли теперь Первая Кварта ее молитвы?
Они гнали лошадей, как безумные, пока громада Колыбели Героев наконец не скрылась из глаз. Будто бы Верховный Наставник Шетт уже прочитал их мысли и выслал погоню – догнать бунтовщиков, сбросить со Штормовой Башни! Только по настоящему, не как Марчиса! Глупость какая. Никто за ними, конечно же, не гнался. Но желание оставить между собой и крепостью как можно большее расстояние жгло изнутри. Может быть, если ехать очень быстро, нить, все еще связывающая с прошлым и зовущая вернуться – хоть канализацией управлять, только оставьте! – все-таки порвется?
Вовремя опомнившись – загонишь лошадь, новую никто не даст! – всадники перешли на шаг.
Тот не воспитанник Колыбели Героев, кто не умеет ездить верхом. Натэя хорошо держалась в седле, но никогда не испытывала от этого такого удовольствия, как Алата. Интересно, хоть в чем-то они с перехватчицей похожи? Дорога на Дор была ключнице хорошо знакома по выездным занятиям. Именно в Доре Натэя впервые поняла: гораздо легче сдать экзамен по выживанию в лесу, чем по ориентированию в городе. Привязать к дереву лошадь, из подножного корма сварить ужин и найти лечебные травы для раненого товарища – раз плюнуть. А что делать, когда тебе дали кошель денег колыбельной чеканки и оставили на пять дней посреди незнакомой столицы чужого королевства?
Не надеяться, что профиль Верховного Наставника на монетах и татуировки четырех башен на руках юнцов удержат менял от мошенничества. Попытаться найти друзей Колыбели по знакам на дверях. Если не удастся – искать подходящую таверну или постоялый двор, торговаться, давить авторитетом Колыбели Героев все попытки завысить цену. Уже после выяснить, что многих менял и хозяев гостиниц загодя подговорили наставники. Чтобы те пытали обмануть, обвесить, всучить фальшивые монеты, плохие комнаты и испорченную еду. Что друзья Колыбели по просьбе экзаменаторов сняли с дверей знаки четырех башен, чтобы воспитанники учились рассчитывать только на себя.
И это на первом-втором испытании тебе дают кошель с монетами. А дальше уже нет, крутись, как можешь. Ищи друзей Колыбели – да, без знаков на дверях! – работай за еду и кров над головой, настаивай на лучшем вознаграждении, не роняй авторитет знаменитой крепости, внимательно пересчитывай заработанное.
Дорога вела на северо-запад. Натэе передалось решительное и отчаянное настроение перехватчиков, и она поймала себя на том, что то и дело стискивает зубы, яростно щурится и пытается пустить лошадь в галоп. Никуда не годится, ключница! Где холодная голова, где рассудительность? Если Шетт не попадется под горячую руку прямо сейчас – а он, конечно же, не попадется! – все трое только вымотают себя, перегорят и придут к решающей схватке выжатыми досуха.
На первом же вечернем привале Натэя взялась кашеварить и высыпала в котелок все попавшиеся под руку травы, которые посчитала успокаивающими. Все трое съели ужин молча и свалились спать часов на десять, забыв про часовых и сигнальный купол.
«Я ведь хотела, как лучше», - и Натэя снова стискивала зубы и подгоняла лошадь. Не думать. Казалось, что от того, какое расстояние трое смогут преодолеть за день, зависела судьба Марчиса. Разговаривали они мало. Эштерил пытался шутить, но веселье быстро увядало. Алата нацепила непроницаемую маску «всех порву, но щитовика вытащу» и в редкие моменты отдыха скакала туда-сюда с мечом. Натэя больше не рисковала угощать соратников успокоительными настоями и барахталась в их общем океане решительного отчаяния – или отчаянной решимости?