- Уверена, господин Ламаргил не будет против позднего визита, если я покажу ему вот это, - Алата погрозила соратникам правым кулаком и перебросила поводья своей лошади Эшу. Через пару мгновений она уже стояла у парадного – и единственного? - входа пекарни и барабанила тем же самым кулаком в дверь.
Призывы не поднимать шума и вести себя повежливее замерли у Эша и Натэи на губах. Дверь распахнулась перед перехватчицей – та едва успела отпрыгнуть - как будто пекарь уже давно высмотрел в замочную скважину гостей из Колыбели и тихонько поджидал их на пороге.
- Господин Ламаргил… эээ…, - даже неугомонная Алата не ожидала такой прыти. Наметанный глаз перехватчика уловил движение руки девушки – Алата едва не выхватила меч, но срезала въевшуюся привычку на подлете. – Кхм. Добрый вечер. У вас тут знак. На дверях. И у меня вот, на руке. Такой же.
- А вы заходите, заходите. Рассмотрю ваш кулак поближе. Да, и у вас двоих тоже. Лошадей пока там оставьте, внук позаботится. Юч!
Пекарь оказался совершенно не таким, каким Эш ожидал его увидеть. Полный добродушный мужчина с необъятным животом, с белыми от муки руками, похожими на окорока? Как бы не так! Господин Ламаргил был высоким и жилистым. На вид - лет шестьдесят, если считать его чистокровным человеком, каковыми было большинство подданных Энейи. Серебристый пух волос, глубокие залысины, выпуклые серые глаза с тяжелыми веками. А одежда! Черные штаны и рубаха, которые вполне сошли бы за праздничный костюм, не будь они припорошены здесь и там мукой. Рукава закатаны до локтей. И в довершение картины – передник, который больше подошел бы пухлой румяной кумушке, в том числе и по размеру. Белый, с пышными синими оборками и вышитым на кармане рогаликом.
- Юч! – снова позвал господин Ламаргил, пропуская троих из тридцать восьмой кварты в сени и указывая жестом на то, что Эш меньше всего ожидал увидеть за порогом пекарни. Оружейный угол. «Вежливые гости, входя в дом, разоружаются», - всплыло в голове из давно минувших уроков повседневного быта народов Виннея.
Перехватчик неохотно расставался с мечом, но ответить на гостеприимство недоверием не мог. Даже Алата присматривалась к хозяину пекарни с интересом и без возражений сняла перевязь с ножнами. В конце концов, они не дежурная кварта, и даже не резервная, мечи им в ближайшее время не пригодятся. Натэя сосредоточенно щурилась будто бы сквозь господина Ламаргила. Эш не раз видел у ключницы такой взгляд. Неужели этот необычный пекарь – не просто друг Колыбели, но еще и колдует на досуге?
«Но не бывший щитовик, - понял перехватчик, не обнаружив на правой руке пекаря клеймо четырех башен. – Да и привратный маг упомянул бы об этом, будь господин Ламаргил из наших».
Тем временем с винтовой лестницы прямо перед Эшем с грохотом и топотом ссыпался долговязый парень, на первый взгляд – ровесник троих из тридцать восьмой кварты. Сходство со старшим Ламаргилом было налицо. Внук? Как Юч умудрился не скатиться с крутой лестницы кубарем, осталось загадкой – предполагаемый Ламаргил-младший обеими руками прижимал к груди огромный фолиант. Вид у Юча был взъерошенный.
- Деда, звал?
- Дорогой мой внук, у нас гости, - похоже, пекаря изрядно повеселило обращение «деда» при посторонних, и он решил сыграть на контрасте. – Будь столь очаровательно любезен, позаботься о лошадях. У Забияки Мэла должны быть свободные стойла. Передавай ему, что с меня причитается. Может, все-таки положишь книгу?
- Я без Лолы никуда, - замотал русой головой Юч, вцепившись в фолиант так, будто кто-то пытался его отобрать.
- Там дождь, - усмехнулся Ламаргил-старший. Похоже, странности внука его уже давно не удивляли. – А лошадей три.
- Справлюсь, - донеслось из-за закрывающейся двери.
Пекарь развел руками и наконец обернулся к троим из тридцать восьмой кварты.
- Похоже, я в свое время слишком пренебрегал условностями, - попытка изобразить виноватый тон Ламаргилу-старшему не очень-то удалась. – Юч весь в отца, а отец весь в меня. Ну ничего, он еще вернется и поприветствует вас как следует. А пока придется мне отдуваться за двоих. Позвольте, наконец, представиться. Грэм Ламаргил, волей Единственной владелец этой пекарни и дед только что сбежавшего под дождь невежи.