«Не хотите временно стать нашим щитовиком, господин Ламаргил?» - едва не сорвалось с губ Натэи. Будто в ответ на эту мысль, в глазах Грэма вспыхнули озорные искры.
- Вы, конечно же, не откажете мне в ответной услуге, друзья мои?
Повисла неловкая тишина. Первой опомнилась Алата.
- Конечно, Грэм! Для вас – все, что в наших силах! Только голову Шетта не просите, ее я уже застолбила!
- Прекрасно! – улыбка черно-золотого в отставке расползлась до ушей. – Я неплохо подготовил моего внука по магической части. Но ему явно не хватает практики где-нибудь за пределами Дора. Мы возьмем его с собой, и он временно займет место мага в вашей кварте.
Неловкая тишина вернулась, еще гуще прежней. Что можно было ответить на такое?
«Все что угодно, только не это!» - первым пришло в голову, но Натэя проглотила рвущиеся на волю слова. Судя по лицам товарищей по кварте, те были солидарны с ключницей. И что удивительно, даже Алата не ляпнула то, что подумала. Только издала такой звук, какой издают перехватчики на тренировочной площадке, когда удар партнера по учебному бою достигает цели.
«А может, вы сами станете нашим щитовиком, а ваш уважаемый внук пока посмотрит со стороны?» - это, пожалуй, было бы чуточку лучше. Почему она не поддалась порыву и не предложила этого сразу? Ну да, а в ответ получила бы: «Вы так очаровательно льстите мне, Натэя. Старому Ламаргилу не угнаться за вами, возьмите лучше молодого».
Пауза тянулась. Трое из тридцать восьмой кварты подбирали слова – для отказа? От союзничества, которое качнуло чашу весов в их сторону, пусть Грэм и не сравнится с Верховным Наставником? И снова Эштерил не был бы Эштерилом, если бы не взял слово первым.
- Если нам не придется в спешном порядке обучать Юча ставить щиты против хорношей, то почему бы и нет? – смущенная улыбка сделала лицо перехватчика таким детским, что Натэя замерла от нахлынувшей нежности.
- Единственная сохрани вас и моего внука от Прорывов! – замахал руками Грэм. – Я только имел в виду, что с вами Юч попробует свои силы и научится работать в группе. Опасаюсь, что воспитал его таким же одиночкой, как я сам.
- Я назвала бы плохой приметой заменять щитовика, если он жив – а я надеюсь, что Марчис все-таки жив, - вступила в разговор Алата. – Но мне вроде как не положено быть суеверной, как натуре грубой и привыкшей исключительно махать мечом. Так что - почему бы и нет, как говорит один мой знакомый перехватчик.
Грэм одарил улыбкой Эштерила и Алату и выжидательно покосился на Натэю. Выходит, ей тоже придется высказаться. Как будто, закричи она «Только не Юча и только не в нашу кварту!» что-то изменится.
«Ради тебя, Марчис. Только ради тебя».
Ключница изобразила самую обворожительную улыбку, на которую была способна.
- Как жаль, что вы сами не можете быть нашим щитовиком, Грэм. Но если внук пошел в деда, мне остается только присоединиться к перехватчикам. Почему бы и нет? И ведь вы тоже будете с нами, правда?
- Ура! – взвился с места Юч, размахивая Лолой. Стул полетел на пол, посуда на столе угрожающе пошатнулась, но этим разрушения и ограничились.
- И первым, чему тебе придется научиться, будет сдержанность, - осадил его Ламаргил-старший, не скрывая улыбки. С таким довольным видом собираются на королевский бал, а никак не сражаться с сильнейшим магом континента.
- В конце концов, неучтенные артефакты, используемые столь вопиюще неправильным способом – это как раз по части моего ведомства. Грэм Ламаргил не может остаться в стороне, когда какой-то выскочка травит некро-эманациями целый мир!
- Некро… чем?! – подозрительно уточнила Алата.
- О, простите, я опять забыл, что не все знакомы с терминологией! Говоря проще: ваш Верховный Наставник собирается на Ригнальяре убивать, верно?
- Ну да, ради стабильности мира и избавления от Прорывов, - подтвердила перехватчица.
- А теперь вспомните: ирчи на Ригнальяре никого не убивали. И наш с Ючем предок – тому доказательство, - Грэм повел рукой в сторону занавески, и та качнулась в сторону, наконец являя взорам легендарный барельеф.
Ничего особенного, с первого взгляда оценила ключница. Грубая работа, потемневший от времени камень. Но хозяин дома был прав, здесь ценность измерялась вовсе не материалом и искусством резчика.