Лотарь с интересом наблюдал за попытками собеседника произнести связную мысль. Нужные слова никак не находились. Голос стал тихим, а слова едва различимыми, пока он не замолчал.
- Проходи в дом.
Идея прикрыть за собой дверь оказалась не из лучших. Перерождённому показалось, что он вошёл в склеп. Лучи солнца не проникали во тьму дома Цайбера. В помещении витал смрад множества трав и эликсиров. Среди них самым ярким был запах плесени и пыли. Шлепки босых ног и прерывистое дыхание – больше никаких звуков.
Свет проникал в эту кротовью нору боязливо, словно вопреки желанию. Ставни окон со скрипом открывались. Лицо Цайбера болезненно скривилось от неприятных звуков. В руках он сжимал обмазанную черной глиной крышку. Такие же прикрывали оставшиеся окна. Лотарю показалось интересным, почему это помещение оградили даже от солнечных лучиков, что проникают через щели в ставнях. Перерожденный принялся вспоминать магические ритуалы, которые нужно было проводить в полной темноте. Вот только для них обычно использовались катакомбы или хотя бы подвалы. Да и в доме Цайбера ничего цепляющего глаз не было. Беспорядок на столе, кучки склянок и коробов на полках, а книжный шкаф наполовину пуст.
Лотарь без приглашения сел за стол. Среди тарелок с кореньями и плодами стояли горшки и глиняные кувшины. На разделочной доске Цайбер когда-то начал шинковать красную траву, но бросил это дело на середине. Она так и лежала там засохшая. Лотарь провел пальцем по венчику глиняного кувшина со стола. От него пахло брагой.
- Порядок ты не любишь, - сделал замечание Лотарь.
Цайбер отмахнулся от его слов. Он поднимал горшок за горшком, чтобы встряхнуть. Ни из одного не послышалось плеска. Все горшки оказались пустыми. Расстроившись, колдун плюхнулся на стул.
- Люди хотят узнать причину твоего образа жизни.
- Им-то что до меня? Друга нашли себе? Брата, кума, свата?
- Они тебя не любят?
- Недолюбливают скорее. Как колдунов всяких. Если могут решить вопрос у ведьмы, то к ней скорее пойдут. Хотя их тоже не любят. Но она всё-таки им роднее, чем я.
- Но к тебе же ходят? Иначе чего бы тогда переживать о том, что ты здесь делаешь?
- Ну конечно. Та ведьма мало что может. Они и бегут тогда сюда. С яйцами, с молоком, с хлебом.
Цайбер посмотрел в сторону глиняных кувшинов, но промолчал. Лотарь заметил в углу стопку книг. Буквы были знакомы, но термины он угадывал отдаленно. Одна из них была посвящена призыву существ. Судя по всему, учебник из академии.
- Сколько лет ведьме? – поинтересовался Лотарь.
- Старая развалина, - махнул брезгливо собеседник, - она уже и не может ничего. Там её внучка сейчас ведьмой считается. Вот она молодая.
- Хорошо она колдует?
- Да куда там, - Цайбер с явным пренебрежением сплюнул прямо на пол, - чему от бабки научатся – то и практикуют. Ни дня в академии не училась. Хорошо колдует? Коровий понос лечить, да волдыри на подмышках.
- Красивая?
Цайбер молча жевал губу. Лицо гостя не выражало никаких эмоций. Губы поджаты, голова чуть наклонена вбок, а глаза уставлены прямо на собеседника. Хозяин дома поднял трясущейся рукой огрызок редиски. Лениво жуя, съел его.
- Сгрёб бы рукой весь этот мусор со стола, - театрально взмахнул рукой Цайбер, - и прямо на этом столе её бы разложил.
Лотарь ухмыльнулся уголками губ. Внешний вид хозяина забавлял его. Было в нём что-то знакомое. Он не мог вспомнить, что именно. Особенно слова про академию. Сам перерожденный маг никогда магии в училищах не учился. Жизненный путь у него был более сложен. Из своей жизни он почти ничего не помнил. Про себя он давно решил, что такая амнезия была к счастью для него.
- Поэтому ты пьёшь? – Мимолетная ухмылка прошла, возвращая невозмутимое выражение лица.
- Иди ты ко Карлову двору – собирать помидоры, - пробубнил Цайбер, - дети так местные говорят. Смешное ругательство.
- Так что же?
- Да ну её…
Рука машинально потянулась к глиняным горшкам. Цайбер вдруг вспомнил, что они все пустые. Он оперся локтем об столешницу. Лотарь видел настойчивое желание собеседника сползти под стол и уснуть на полу.
- Ты пьешь из-за того, что влюбился в неё? Или что-то ещё есть?
- Она такая красивая. Хоть и ведьма, а парни в деревне тоже сохнут. Сын мясника как-то спрашивал у меня зелье приворотное. Я ему сказал обращаться к ведьме – это по их части. А знаешь, что он мне сказал? Что это для неё зелье. Да я бы его прямо там взял и…
Цайбер принялся душить глиняный горшок. От усилий руки колдуна затряслись ещё сильнее. Скрипя зубами, он отложил горшок в сторону.
- Мне кажется, что он ещё живой, - Лотарь указал пальцем на жертву удушения.
- А я что? Там такие парни её добиваются. Да я по сравнению с ними ни рыба, ни мясо. Но у меня есть план. Женщины любят не слова, а поступки, так?
Маг с аметистовыми глазами не ответил.
- Но поступок может каждый сделать. Надо сделать так, чтобы помочь она попросила именно меня.
Лотарь по-прежнему молчал. В голове гудело, а в висках кололо, когда он двигал челюстью. Цайбера он практически не слушал, но вида не подавал.
- Поэтому надо всех конкурентов отбить. Тогда уж точно она выберет меня. Я долго думал, как. Потом я понял, как надо. Надо призвать к ней суккуба. Тогда все в деревне об этом узнают и перестанут с ней якшаться. Ну а то – мало того, что ведьма, так ещё и с бесюгами водится.
- Может тогда уже инкуба?
- Нет, суккуба. Чтобы мою девочку какой-то мужик демонический совращал? Я как бы ей помочь хочу. Чтобы она потом ко мне ушла.
- Суккуб тоже совращать будет, - заметил Лотарь.
- Ну так то баба же. Во всяком случае среди просвещенной публики магов это не считается чем-либо серьезным. Что с женщин взять? Так, женские шалости
Лотарь не стал прерывать колдуна. Про просвещенную публику магов он мог бы рассказать многое. Но рушить устоявшуюся в голове Цайбера систему общества магов он не стал.
- Сначала призываем суккуба к ней. Деревенские узнают об этом и слухи полетят сразу же по всей деревне. Все мои соперники тут же оставят свои желания забрать ведьмину внучку. Она сама не сможет изгнать его. Такому вряд ли научила её бабка в своей халупе. А вот я в академии обучался – я смогу. Развеяв одни чары – наведу другие. Своим обаянием я захвачу её сердце. А потом я стяну с неё это красное платье…
Комната хибары вращалась перед лицом Лотаря. В глазах поступательно темнело, но потом отпускало. Этот процесс занимал доли секунды. Он повторялся и повторялся раз за разом. Свои прошлые переходы перерожденный вспоминал с трудом. Изначально всегда бывает плохо, пока не привык к новому телу.
- … Но мне нужна твоя помощь.
Лотарь очнулся от раздумий. Головокружение прошло, но в глазах всё равно была некая нечеткость
- Свечку подержать?
- Если это нужно для призыва суккуба, - буркнул Цайбер.
- Ты придумал великий план, но не учел главного – что ты не можешь его исполнить?
От смеха закололо в груди. Слишком долго идет процесс привыкания к телу. Каждое неаккуратное действие отдаётся болью. Лотарь выдохнул сквозь зубы.
- Тебя же обучали в академии, в отличие от этой ведьмы. Или нет?
- Я просто с лектором по эзотерике был не в очень хороших отношениях. Ему совершенно не нравилось, что я приходил на занятия пьяным. Конфликт наших философий привел к тому, что меня отчислили. Ну и процесс призыва я так и не выучил. А ты же вроде маг. Знаешь магию призыва.
- Знаю.
- Отлично! Я отплачу тебе чем-нибудь.
Лотарь посмотрел в угол комнаты.
- Тогда ты отдашь мне книги.
Цайбер глянул на эту стопку пожелтевшей бумаги в мягкой кожаной обложке. Он нахмурился.
- Да зачем тебе гора этих учебников. Давай я тебе просто денег дам. Эти книги в каждой библиотеке при академии валяются. Школяры не читают их даже. Мне в город дорога заказана, а ты спокойно пройдешь. В академии попросишься в библиотеку. Тебя как мага туда пустят и читай сколько влезет. Если там до сих пор архивариусом Модест работает, то даже продаст. Ты главное не говори ему, что я послал. Я ему просто денег должен за ту Речотту делла Вельполичеллу.