— Конечно, Хайнаг! Что случилось? — спросила Ронье.
Смотритель протянул худую, но мускулистую руку к дракончику и почесал его под подбородком.
— В последнее время Цукигакэ не всегда доедает рыбу, которую ей дают. Конечно, разным драконам нравится разная еда, но на войне корм выбирать не приходится, так что лучше её правильно воспитать, пока она ещё маленькая.
— Ой… Правда? Так, Цукигакэ, давай ты больше не будешь привередничать, — мягко попросила Ронье.
Дракончик сложил уши и тихо прогудел, словно поняв хозяйку.
— Что нужно сделать, чтобы дракон полюбил есть рыбу? — спросила Ронье.
— Самое лучшее — заставить его самостоятельно рыбачить. Стоит драконам поймать свежую рыбу, как они сразу исправляются, но внутри собора организовать рыбалку очень сложно. Раньше я получал разрешение господина Беркули и водил дракончиков к озёрам за городом.
— Свежепойманную, говорите? Хорошо, я поговорю с командиром Фанацио и госпо… с Верховным мечником.
— Да, будьте добры. До свидания.
Поклонившись, Хайнаг ушёл вглубь загона, где жили взрослые драконы. Тизе, слышавшая весь разговор, перевела взгляд на своего дракончика и сказала:
— Не знаю, смогут ли эти малыши самостоятельно поймать рыбу.
— И вообще, умеют ли они плавать…
Ронье задумалась вслед за подругой, а дракончики тем временем начали вилять хвостами, прося поскорее выпустить их погулять.
— Знаю, знаю.
Выйдя, девушки опустили дракончиков на лужайку, окружавшую стойло. Малыши принялись бегать по траве, радостно трубя.
Конечно, это зрелище вызвало у Ронье улыбку, но сегодня она была не в настроении играть с Цукигакэ в салочки. Пока они с Тизе стояли здесь, на верхних этажах собора Кирито и Асуна разговаривали со старшими рыцарями единства.
Расспросы на ближайшем посту стражи ничего не дали — никто не смог сказать, кем на самом деле были люди, представившиеся служащими из администрации Южной Центории и увёзшие с собой гоблинов. Удалось поговорить со стражем, дежурившим у входа в номер, но он заявил, что на документах с приказом о перевозке гоблинов действительно стояла правительственная печать.
Оставалось лишь обратиться с вопросами напрямую к администрации, но это оказалось не так-то просто. Старые аристократы по-прежнему сохраняют сильное влияние на городские администрации, поэтому те не очень хорошо ладят с Советом мира людей. Особенно это касалось администрации Южной Центории, которая совсем обозлилась на Совет после того, как её отстранили от расследования убийства Ядзена. Кирито и Асуна решили, что приказ о перевозке не получится расследовать без официального запроса, и вернулись в собор, чтобы уговорить всех рыцарей единства поставить под документом подписи.
Конечно, Фанацио, Дюсольберт и прочие рыцари вряд ли будут против официальной проверки администрации, но Кирито и без этого был практически уверен, что «служащие из администрации» на самом деле самозванцы, а «приказ» — подделка. Настоящий вопрос был в том, что делать дальше. Кирито чувствовал себя виноватым в похищении гоблинов, поэтому наверняка решит заняться их спасением лично. С другой стороны, на него совсем недавно покушались в Обсидии — с некоторыми оговорками, конечно, — поэтому Фанацио непременно будет требовать от Верховного мечника, чтобы он хотя бы на этот раз вёл себя смирно.
— Наверное, спорить будут… — прошептала Тизе, видимо думавшая о том же самом.
— Может, только завтра закончат, — поддакнула Ронье, кивая.
— Надеюсь, Кирито не вздумает сбежать посреди ночи…
Это более чем возможно.
И хотя Ронье хотела, чтобы Кирито никто не мешал, одной из её задач, как бывшего пажа, было вовремя остановить бывшего наставника. Окинув взглядом белую башню, она проговорила:
— Я попрошу госпожу Асуну внимательно следить за ним.
Тизе будто бы собиралась что-то добавить, но ограничилась вздохом. Ронье перевела взгляд на подругу и увидела, что та что-то бормочет под нос.
— Что?
— Нет, ничего.
Вдруг дракончики недовольно заурчали. Они хотели, чтобы хозяйки поиграли с ними.
— Ладно, только в грязи валяться не буду! — крикнула Ронье и побежала к Цукигакэ и Симосаки.
Глава 5
Этажи собора с двадцатого по тридцатый отданы под жилые помещения для работников, священных заклинателей и рыцарей.
Квартира Асуны и Кирито находилась на тридцатом этаже в юго-восточном углу. По удивительному стечению обстоятельств сегодняшний номер за шестьсот ший в гостинице Южной Центории располагался на той же стороне, но не шёл ни в какое сравнение по размерам.
Тяжёлая дверь отделяла коридор от прихожей на шесть-семь квадратных метров, а уже оттуда следующая дверь вела в огромную гостиную почти на пятьдесят квадратных метров.
В южной стене целый ряд зарешечённых окон от пола почти до самого потолка, полностью оборудованная кухня и ванная комната с западной стороны, на востоке разместилась спальня — тоже просторная, но всё-таки раза в два поменьше гостиной.
На самом деле в этом мире, в Андерворлде, никто не пользовался квадратными метрами, и уж тем более никто не измерял площадь комнат в татами на японский манер, ведь по крайней мере в соборе и Северной Центории татами точно нет. Выложенные паркетом или плиткой комнаты измерялись в квадратных мерах и квадратных килорах, которые обычно сокращали до квамеров и квакилоров. Другими словами, площадь гостиной была около пятидесяти квамеров.
Когда Асуна впервые увидела эту комнату, она подумала, что её, должно быть, очень тяжело убирать, однако пыль и мелкий мусор в Андерворлде нематериальны и существуют только в качестве спецэффектов, поэтому достаточно немного поводить метлой или веничком, и комната вновь засияет чистотой.
«Это, по сути, не столько уборка, сколько ретушь цифрового изображения», — заявлял, конечно же, Кирито, потому что Асуне такая чушь точно в голову бы не пришла.
Уборку облегчало ещё одно поразительное обстоятельство — в соборе, да и во всём Андерворлде, не было ни одного туалета. Дело в том, что жители этого мира едят, но не испражняются.
Это правило распространялось даже на Асуну и Кирито, родившихся в реальном мире. Со временем они привыкли к этой особенности, но, когда Асуна случайно переедала, её всегда интересовало, куда исчезает скопившаяся в животе еда.
Кирито, проживший в Андерворлде гораздо дольше Асуны, этому совсем не удивлялся и заявлял: «Наверное, в “Рэс” просто решили, что воспитание искусственного интеллекта может обойтись и без симуляции походов в туалет». Однако Асуна, выбравшая в школе для возвращенцев уроки антропологии, не могла с ним согласиться. Она ещё помнила лекции по теории Фрейда, по мнению которого каждый ребёнок проходит через так называемую анальную фазу и через приучение к горшку обретает самоуверенность и самоуправляемость.
И хотя Асуна тоже не думала, что отсутствие туалетов как-то сказывается на характере жителей Андерворлда, у неё оставались другие вопросы. Жители Андерворлда использовали в ругани слово «дерьмо», но что, но их мнению, оно означает? Асуна всё обещала себе расспросить об этом кого-нибудь, но за прошедший год так и не решилась.
Точнее, за год, три месяца и шестнадцать дней.
Асуна посмотрела на пергаментный календарь на стене — ими тут пользовались с глубокой древности, так что он не входил в список изобретений Кирито и Асуны, — вновь поразилась тому, как быстро летит время, и вдруг услышала, как кто-то открыл и закрыл входную дверь.
В гостиной появился Кирито с мокрыми волосами — видимо, очень торопился, возвращаясь из «Великой купальни», находившейся на девяностом этаже. Раньше тот, кто заканчивал мыться первым, ждал второго на развилке в коридоре, но потом выяснилось, что этим Кирито и Асуна смущают остальных посетителей купальни, и с тех пор они решили дожидаться друг друга в комнате.
— Всё, я закончил, — бросил Кирито, подходя к Асуне.