Чашу кратера заполняло озеро с чистейшей холодной водой, бесценным сокровищем саванны. Опытный глаз геолога без труда прочитает цветные глинисто-каменные страницы, составляющие крутые стены каньона: там, где сейчас раскинулась засушливая степь, сотни тысячелетий назад плескались волны огромного озера. В засушливые периоды кочующие пески окрестных пустынь подступали к водоему и частично заваливали его. Вулканические пеплы и зола тоже обрушивались на озеро. По берегам откладывались цветные прослойки кальцитовых структур, известных у специалистов-лимнологов под названием «розы пустыни». Обитателями пустынного края становились крысы, мыши, ящерицы, тушканчики, кости которых представляют особую ценность для палеонтологов, поскольку позволяют более точно восстановить климат и природное окружение отдельных эпох. Когда начинались тропические ливни, вода брала реванш у своего извечного врага — песка. Жизнь снова возвращалась в саванну: стада всевозможных крупных животных тянулись к зеленым берегам озера. В илистых водных отложениях и следует искать их кости. Но вода потерпела поражение.
Крупица за крупицей заполнялась твердыми частицами глубокая озерная котловина, пока влага не исчезла и у подножия Нгоронгоро но раскинулась ровная, как стол, степь.
Около полумиллиона лет она наслаждалась покоем, а затем произошла катастрофа. Сильное землетрясение обрушилось на восточную окраину Африки, ломая и обрушивая земные пласты, рассекая их как гигантским мечом, опрокидывая и вздыбливая каменистые породы на протяжении тысяч километров. Тогда-то около 100 000 лет назад и появилась Великая рифтовая долина, протянувшаяся от Ближнего Востока до юга Африки. Олдовэй и Балбал стали частью гигантской трещины, которая в том месте вскрыла слои, заполнявшие некогда озерную котловину. За работу снова принялась вода. Временные потоки в сезон дождей стали «пропиливать» глубже и расширять стены ущелья, пока взорам людей не предстала величественная картина прошлого земли кикуйю и масаи. Чтобы раскрыть детали былого, следовало узнать, какие сокровища скрывали от археологов и палеонтологов каждый из многоцветных слоев, слагающих стены грандиозных обрывов олдовэйского каньона.
Лики потрясло увиденное. Вот оно место, достойное открытия самого древнего на Земле человека и недостающего звена. Во всяком случае, он не сомневался, что обязательно найдет здесь рубила — в точности такие, как в Кариандуси! Ибо, если по берегам древнего озера, судя по находкам Ганса Река, бродили те же животные, на которых охотились обезьянолюди, жившие 200000 лет назад невдалеке от озера Виктория, то почему орды первобытных людей не могли разбить становище в Олдовэе? Не так много в восточно-африканской саванне мест, изобилующих водой, чтобы древний человек не заметил, такое благодатное для жизни и охоты угодье!
Когда Лики поделился своими мыслями с коллегами и даже высказал убеждение, что именно здесь следует ожидать открытия предка более древнего, чем питекантроп, то Ганс Рек, подзадоривая молодого археолога, сказал:
— Готов держать пари — вы, Луис, вряд ли найдете здесь хотя бы один оббитый камень!
— Хорошо, я заключаю с вами пари, профессор, — ответил Лики. — Более того, Олдовэй мне нравится настолько, что я убежден — не пройдет и 24 часов, как вы будете держать в руках не что-нибудь, а настоящее ручное рубило…
Лики с удовольствием припомнил, как он выиграл пари. Чтобы найти рубило и торжественно вручить его изумленному Реку, ему понадобилось всего семь часов! Поиски каменного века, начатые Лики в первый день прибытия в Олдовэй, не ограничились этой удачей. За первым открытием последовали другие. Оббитые человеком камни залегали на различных уровнях от края обрыва ущелья, отмечая места, где располагались стоянки древних охотников. Глубина залегания примитивных инструментов, цвет и характер глинистого пласта, в который они включены, а также кости животных, найденные вместе с ними, позволили Лики создать на удивление целостную и многогранную картину эволюции культуры каменного века на протяжении почти полумиллиона лет. Из них 400 тысячелетий в Олдовэе жили обезьянолюди, главным орудием которых оставались рубила. Внизу обособленно друг над другом располагались четыре последовательных горизонта шелльской культуры, когда впервые появляются рубила (слой II). Черепашьими темпами от прослойки к прослойке совершенствовались они, пока в пятом горизонте не появились ручные топоры ашельской культуры. От пятого до девятого горизонтов (слой III), залегающих на десятки метров выше шелля, происходило медленное развитие ашельского рубила.