Осмотр разрушенных обвалами и водой берегов удалось возобновить в августе 1891 года. Разведка в долине реки Бенгаван привела к открытию на левом берегу у подножий холмов Кенденг, тянувшихся непрерывной узкой цепочкой с востока на запад, богатых костеносных горизонтов. В особенности поразили Дюбуа мощность и значительная протяженность древних вулканических слоев, выступающих из воды в районе городка Нгави и небольшого кампонга (деревушки) Тринил. На семь с половиной миль протянулись крутые обрывы, и каждый очередной участок левого берега казался заманчивее пройденного ранее! Никогда еще не попадались в таком изобилии тяжелые кости. Дюбуа едва успевал бегло осматривать содержание корзин своих помощников — сборщиков, радуясь разнообразию видов животных, остатки скелетов которых встречались на отмелях у подножий обрывов или извлекались прямо из слоя. Большинство костей принадлежало южным слонам-стегодонтам, буйволам-лептобос, разнообразным по видам и отличающимся небольшими размерами оленям, гиппопотамам, тапирам, носорогам, свиньям, гиенам, львам, крокодилам.
В Азии было известно до сих пор только одно место, где кости древних животных встречались в таком большом количестве и удивительном разнообразии, — Сиваликские холмы в Индии. Холмы Кенденгс поразительно напоминали их. А тут еще выяснилось, что кости буйвола с берегов Бенгавана оказались похожи на кости того же животного, бродившего некогда в окрестностях Сиваликских холмов. Можно было подумать, что буйволы переселились из Индии на Яву, благополучно миновав опасности тысячекилометрового пути! Для полноты сравнения Сивалика и Кенденгса недоставало лишь открытия в Центральной Яве какого-нибудь антропоида, вроде предшественника современных шимпанзе, найденного в Индии. Если тяжелые и неповоротливые буйволы сумели добраться до южной оконечности Азиатского материка, то почему такое же путешествие не могли совершить антропоидные обезьяны, существа подвижные и непоседливые, и на удивление сообразительные? Непрерывная полоса роскошных тропических лесов, охватывающих юг Азии, — превосходная дорога для таких путешественников! Значит, надо искать, искать, искать… И Дюбуа с неутомимым самозабвением ищет, с замиранием сердца вглядывается в россыпи бархатисто-коричневых костей, нетерпеливо извлекает из вулканических пеплов каждую подозрительную косточку.
Впереди на берегу Бенгавана за густым кустарником и пальмами спрятались строения никому пока в мире неведомой деревушки Тринил. Ее окружают небольшие плантации маиса и бананов, а далее сплошной стеной встает непроницаемый для лучей солнца тропический лес Кенденг. Дюбуа со спутниками переправляется на левый берег, чтобы осмотреть обнажения. Уровень воды в Бенгаване стоит еще высоко, однако часть древних слоев оказывается доступной для обследования. Ученый выпрыгивает из лодки и направляется к наиболее возвышенному участку берега, где река делает крутой поворот.
За многие недели изучения геологии долины Бенгавана он научился безошибочно определять перспективные для поисков горизонты. Вода плещется у слоя галек, образующих плотные скопления, конгломераты. Яванцы называют такие пласты лахаром. В них залегают также камни, выброшенные при извержениях вулкана. Верхнюю часть берега образуют твердые вулканические туфы, перемешанные с белой глиной. В этих глинистых горизонтах встречаются растительные остатки, например, листья фикусов и магнолий. Однако наибольший интерес вызывает средний слой, представляющий плотный пласт вулканического пепла, песка и золы, толща так называемых лапилли, в которых залегают части скелетов вымерших животных. К размытому потоками воды слою лапилли и направился Дюбуа, желая осмотреть его в первую очередь. Он не ошибся в предположениях — на отмели среди глыб темно-серо-коричневой земли валялось множество вывалившихся из земли костей, окрашенных в характерный темно-коричневый цвет, первый признак их далекой древности. Дюбуа поднял несколько обломков и, как уже неоднократно бывало раньше, подивился необычайно большой тяжести. Впрочем, кости действительно, от длительного пребывания в слое лапилли как бы окаменели. Тринильский мыс явно заслуживал того, чтобы осмотреть его внимательнее и даже, возможно, произвести раскопки.