- Двадцать. – вздохнул я. – А можно пять затрахиваний?
- Да ты три сначала переживи. – ухмыльнулась негрэльфийка. – А сначала до них доживи. Пережидать окончания действия своего проклятья отправишься в «дикий лес». Отправишься с надсмотрщиком, не волнуйся, так что точно вернешься.
- А что это за лес такой, и почему он дикий? – поинтересовался я.
Да ничего такого, не волнуйся. – усмехнулась Бривайтэль. – Просто необжитые джунгли. Крупных зверей нет, монстров – подавно. Их всех хищные растения пожрали. Но с травами мы, светлые эльфы, даже с такими дружим.
- Да я не волнуюсь как раз. – задумался я, кое-что вспомнив. – У меня просто как раз есть задание, на развитие травяного призыва. Или на обучение этой магии без системных призывов, я там хуй знает. Так вот. Вы же призыватели растений? Значит, мне надо с вами поговорить на эту тему.
- А, ну вот с надсмотрщиком и поговоришь. – понимающе покивала жрица.
- А почему не с надсмотрщицей? – решил я уточнить. – Переживаете, что затрахает раньше времени?
- Да не, сестер мне жалко. – рассмеялась в ответ судья. – А вот Пидзуил провинился. Так что заменю ему его срок на охрану тебя. Если вдруг какое-то твое случайное проклятье на нем сработает, то сам виноват и будет.
- Случайное проклятье? – раздался удивленный незнакомый высокий, но мужской молодой голос за моей спиной. – А можно мне лучше обратно в камеру?
- Ой, Пидзуил, не причитай. – поморщилась Бривайтэль. – Посидишь в трех метрах от парня, проследишь, чтобы он в тигроловку не вляпался, или чтоб мозгоплавы жрать не собрался, и все, свободен. Заодно по его заданию детали обсудите. Тем более, что выбор тебе никто не дает.
Новый знакомый хотел было что-то еще спросить, судя по звуку «а…», но его прервал резко возникший мороз. Воздух вокруг меня в один момент стал ледяным-ледяным, даже дышать немного больно стало. Одежда на мне в миг закостенела, а пятачок пола вокруг меня, а также кресло и все также опутывавшая меня лиана покрылись толстым слоем инея. И не просто покрылись… Лиана истины, до этого свободно двигающаяся в такт моему дыханию, на очередном глубоком вдохе просто лопнула и, упав на пол, куски растения со звоном разбились на мелкие осколки. Бривайтэль и державшие ее под руки подружки застыли в изумлении, а я, поняв, что замерзаю сам, вскочил, стряхнул с себя остатки лианы и принялся растирать ладонями нос и уши. Я даже не сразу понял, что вскочил вместе с креслом, примерзшим наглухо к моей заднице. Потому что все внимание досталось ушам, оставшимся в руках в результате процедуры. И кусочку носа. Еще и несколько фаланг от пальцев отлетели. Но стоит отдать должное раскаченной живучести. Боли я не почувствовал, да отросло все прямо на глазах. Но было неприятно.
- Я думала, страшнее будет. – первой тишину нарушила негрэльфийка. – Вот видишь, Пидзуил, не такие уж и страшные эти его проклятья. Просто непредсказуемые.
- А если что, они обратимые? – поинтересовался чувак.
- Понятия не имею. – ответил я им, когда все взгляды скрестились на мне. – В описании по этому поводу не слова. В остальном, что-то мне подсказывает, вы в разы более крутые маги, чем я. Так что это больше к вам задание, выяснить этот вопрос.
- Мы… Подумаем. – с настолько явным замешательством ответила Бривайтэль, что сразу стало понятно, что нет, не подумают. – Ладно, вам пора идти. Еще девятнадцать зарядов случайностей.
Пидзуил представлял из себя молодого на вид, даже скорее подросткового возраста, чувака. Хотя ему было, как выяснилось в процессе знакомства, уже более трехсот лет. Мулат с мясистыми губами, большим носом и массивными заостренными ушами, при этом худощавый и высокий, почти двух метров высотой, создавал впечатление карикатуры. При всем при этом, был весьма миролюбивым существом, и вообще, как оказалось, он был музыкантом и поэтом. Бард, мать его. Одет был, я бы сказал, по-праздничному. Светло-зеленые штаны с серебристой вышивкой, серебристая рубашка со светло-зеленой вышивкой. На ногах – босоножки. Травянистого цвета, и узоры – неожиданно – золотые. Спасибо, одежда хоть не в обтяжку была, а достаточно свободного покроя. Волосы непонятного бело-серого оттенка. И не сказать, чтоб седые, скорее, как у той бабы из людей икс, которая молниями шарашила.
В тюрьму он угодил по собственной невнимательности и рассеянности. Слова о том, что стояк у этих полуэльфов, как солнцестояние, не был метафорой, хотя и это эльфийка в свою речь тоже вкладывала. Это в прямом смысле. Не просто же так эти траволюбы магию жизни качают, что не могут у мужика магией стояк вызвать? Вот, у коренных не могут. Только два раза в год, в день летнего и зимнего солнцестояния, когда какие-то там естественные не то магические, не то астрологические каналы и потоки друг на дружку наслаиваются должным макаром. У кого-то сам встает, а у кого-то только с помощью магии. И Пидзуил умудрился на это событие забить хер. Случайно, просто по своей творческой рассеянности дни перепутал. Но за это его в каталажку и упекли. На полгода, до следующего события. Комната, конечно, походила скорее на фешенебельный отель, но душа от недостатка свободы у него страдала. И новый альбом у него получился грустный и депрессивный.