— Что-о? — Василий даже пошатнулся.
— Спокойно. Если желаете признаться до начала следствия — пожалуйста! Это смягчит вам вину. Я даже не стану заявлять, что провел с вами предварительный допрос. А вам зачтется это как сдача с повинной.
— Ах ты, зараза! Ты меня, спасшего Вальку от бандитской дроби, подозреваешь?! — Василий набычился, стал яриться и наступать на опешившего участкового. Бондаренко полагал, что сразит преступника четко сформулированным обвинением.
— Прошло более двух часов, — наконец обрел уверенность участковый, — лодки нет. Возможно, никаких браконьеров нет и не было. Вы, гражданин Конешно, я думаю, отрицать не будете, угрожали не так давно застрелить товарища Иванова? Бегали по деревне с этим вот оружием, — участковый потряс ружьем, — кричали: убью, убью, за то, что рыбинспектор у вас временно конфисковал лодку и оштрафовал?
— Бегал, угрожал... Но не всерьез же! В расстройстве!.. А Валька сам прибежал ко мне, мол, помоги. Трое в лодке пошли, наверняка аханы поднимать. Еще мать не спала моя. Она подтвердить может.
— Мать отпадает. Близкая родственница.
— Ну, тогда сам Валька, если выживет, — Василий устало опустился на борт лодки. Хотел было что-то сказать еще в защиту от столь неожиданного обвинения, но почувствовал, что не сможет этого сделать, язык не слушался. Голоса не было.
Трое в лодке гребли, сменяя друг друга все чаще, уже более двух часов. Берег, обозначенный редкими ночными огоньками, казалось, не приближался.
Когда появилась лодка, Бондаренко оставил Василия и бросился к воде, зашагал параллельно движущейся лодке.
Василий бежал следом за участковым:
— Ружье хоть верни!
Лодка на миг замерла, пошла перпендикулярно берегу.
Первым на песок стал высокий. Встретившись взглядом с Андрюхой Колосовым, он, что-то пробормотав, опустил голову.
Бакланов громко сказал:
— Какая невоспитанность! Ну просто пошлость и хамство!
Высокий рванулся и бросился бежать. Этого никто не ожидал.
— Стой! Стой, стрелять буду! — вопил вслед высокому Бондаренко.
За беглецом бросилось сразу несколько человек. Замешательство позволило выбравшемуся на песок еще одному браконьеру побежать в другую сторону. Тот, что оставался в лодке, поднял ружье и пошел на берег спокойно и решительно.
Василий, только что вернувший себе свое ружье, замер чуть позади участкового.
— Брось оружие! — громко приказал Иван.
— Выкусишь! — ответил бандит.
Иван схватился за кобуру. Вынуть оружия не успел. Два выстрела прозвучали почти одновременно.
Вася Конешно и тот, что гремел мокрым плащом в лодке, нажали на спусковые крючки. Вася чуть раньше. И вот это «чуть» спасло жизнь участковому. Выстрелом с берега ружье из рук браконьера было выбито. Оно разрядилось уже в полете, высадив стекла на фарах «Колхиды» Шуры Бакланова.
Обезоруженного бандита взяли под руки Колосов и Руснак. Иван Бондаренко, оглушенный, сидел у воды на корточках.
СОЛЬ ЗЕМЛИ
И снова летит вдоль дороги, параллельно «Москвичу», пестрая птица. Путь кажется, как никогда, длинным. А в конце его больница.
Колчедан позвонил, сообщил, что Валентин ранен, что пропал без вести Евграф Руснак.
Но не только из-за этих плохих новостей не радуется Олисава только что вышедшей своей книге. Он жалеет о том, что не увидел ее отец. Посвященная ему, она не успела ко времени.
Некоторые страницы своей книги Олисава помнит почти наизусть...
...Перед троицыным днем отправлялись мы небольшими ватагами в степь — травы да цветов собрать. Ими украшались комнаты. В прохладных с земляными полами наших жилищах весеннее степное убранство не вяло сутки. В хатах пахло полем. Засыпали мы, ребятишки, с особым праздничным чувством. Как же, сама природа в гости пришла. Конечно, тогда именно так сказать о природе мы не умели. Просто понимали это глубинно, внутренне, без слов. Бывает ведь такое понимание, когда нет нужды его обозначать. Да и словом «природа» мы не пользовались. Как-то не надо было. И слово «Родина» не употребляли. Разве когда в школу пошли. Там учитель впервые громко произнес это слово и написал на доске. Написанное, оно казалось почему-то не таким длинным, как произнесенное. Долгое время, а точнее сказать — и по сей день эти два слова для меня почти одно и то же значение имеют, одна суть в них заключена. Не представляю себе одно без другого. Они как две ладони одного человека — правая и левая. Соединились — получилась горсть. Зачерпни воды из родника, пей. Подмости под голову, гляди в небо, мечтай. Или под щеку, спи. И тебе обязательно приснится что-нибудь хорошее. Может быть, детство! Насобирав травы и цветов, искать камни принимались.