Олисава не ответил. Подъезжали к роддому. Он увидел на крыльце много цветов и Шуру Бакланова со свертком в руке. Сосед спускался с высоты крыльца плавно, словно нес что-то необыкновенно хрупкое. За ним шла женщина. Олисава ее никогда не видел. Олисава глядел на нее — молодую, красивую и думал: это, наверное, та самая, которая родила Бакланову сына.
Летит время, ни мгновения не мешкая. Но сто́ит лишь задуматься о нем, как в одном из бесчисленных звеньев его откроется необъятное пространство Памяти, где время измеряется и движется по воле того, кто вошел в это пространство. Этот счастливчик может видеть там и то, что было, и то, что будет... Он одновременно видит идущих рядом и давно прошедших.
Вот появилась на крыльце еще одна женщина. Как изменяют их роды! Олисава вышел из машины, открыл заднюю дверку. По ступеням крыльца спускалась еще одна пара с ребенком.
Олисава видит идущих рядом и тех, которые прошли. Он ступил в пространство Памяти, где человек может ощутить себя бессмертным, хотя бы ненадолго, временно. Память — суть Времени. По ней мы сверяем течение собственной жизни. Правда, делаем это редко. Чаще бы! Добрее бы жилось, чище!
Вот и сейчас Олисава в этом потоке времени, где весны, лета мелькают, летят сквозь мир. Вошел человек и снова увидел великое прошлое народа и счастье настоящего.
Пчелы осени гудят, кружась над цветами весны, которые вырастил Шура Бакланов и принес к ногам своей любви.
