— Ну вот и славно, — согласился Жменя. — Ты иди отдыхай, а завтра на зорьке будь готов, пойдем.
— Завтра, на зорьке? Ты при своем уме! Да Маруся до утра и умереть может. Сейчас надо идти. Немедленно!
Жменя как сидел на камне, так и не двинулся с места.
— Ты понимаешь, что говоришь, сосед? — тихо гнул свое Жменя. — Ночь. Даже я в этой тьме кромешной не найду той Пресной ямы. А если и найду, то закидушкой там не справиться. Глубоко очень. Спас-рыбка над самыми родниками стоит.
— Что же нам делать? — прошептал Павлуша.
— И сам не знаю, — подыграл мальчишке Жменя. — Но мы не из таких, кто теряется, правда? — вдруг оживился Жменя. — Есть у меня одна задумка. — И он выжидательно замолк.
Жменя, кряхтя и потея, спускал на чурочках со двора Руснака лодку, затем тащил сначала бачок с бензином, потом уж и мотор. Наладив все как надо, ненадолго ушел к себе. Вскоре появился с мешком, который и передал сидящему на носу Павлуше. Тот чуть было не уронил мешок — так неожиданно тяжел оказался.
— Тысс! — засипел Жменя. — Ты что-о! С таким грузом, как с ребеночком надо... Иначе... — Жменя не договорил. Сел на весла. Долго выгребал к центру залива. Скрипели уключины. Похрустывали суставы у гребца. Мотор запустил лишь тогда, когда огоньки деревни потерялись среди звезд.
— Змэрз? — сквозь гуд мотора спросил Жменя.
— Нет, не холодно... пока что, — кутаясь в пиджак Руснака, отвечал Павлуша.
Фома притянул мальчишку к себе поближе. Веяло теплом мотора, стало не так знобко.
Пролетели над черной водою еще малость, и Жменя выключил движок. Лодка по инерции прошла еще чуток. В ушах все еще гудело, но приторный дух отработанных газов развеялся моментально.
— Слухай так, — распорядительным голосом говорил Жменя. — Я счас приготовлю гранаты. Пару связок... И не боись! Знаю что и как. Небось и Фомка фронта прошел... Счас я приготовлю все, а тебе знак дам. Ты, значить, по знаку лодку рванешь. Короче говоря, надо будет отойти от взрыва подальше, штоб случаем не перевернуло, понял?
— Глушить будешь? — вдруг, словно из беспамятства, вернулся в реальность Павлуша.
— Глушить, а то еще как! — деланно поразился Жменя.
— Это же нарушение... — сказал Павлуша.
— Да. А иначе никак не взять той рыбки Спас... Ну, заводи моторчик, — распорядился Жменя.
Павлуша с первого же рывка запустил двигатель. Винт, поднятый над водой, не давал мотору нагрузки, и тот ревел заливисто.
— Ну-у! — Жменя выдернул чеку из гранаты с длинной рукоятью и кинул всю связку за корму. Лодка рванулась, уходя от места, из которого спустя несколько мгновений поднялся столб воды. Жменя отстранил Павлушу и закрутил вираж, возвращаясь к месту взрыва. Большой круг воды посверкивал под звездами чешуйчатыми боками и брюшками мелкой рыбы. — Павля, сак давай! Греби саком, вали в лодку, потом разберем. — Фома стал скидывать одежду и обувь.
— Куда ты? — пыхтя от непосильно громоздкого сачка, спросил Павлуша.
— А я с воды помогать буду, понял? Надо скорее, а то рыба очухается и уйдет. Понял?
— Да-а! — выдохнул Павлуша и стал поднимать рыбу в лодку.
— Ладно, мелочь то. Гляди тут какая штукенция, а! — Голос у Фомы ликовал. — Давай сак на корму.
Павлуша кинулся на корму, шумя водой на дне лодки, спотыкаясь на рыбе, что успел сгрузить в лодку, думая при этом, как бы не погубить ненароком Спас-рыбу. Не наступить бы на нее. Варить-то ее следует цельем.
Сак, опущенный за борт, потяжелел невероятно.
— Я не подниму, — после тщетных усилий просипел Павлуша.
— Еще б тебе поднять, в ней, голубке, почти пуд, уж я-то на ощупь знаю, сколько и какая может важить, — довольно отдуваясь, говорил Фома, подсаживая сак, нагруженный черной невиданных Павлушей размеров рыбиной. — Тут еще одна, давай-ка сак, Павля!
Павлуша спустил сачок еще раз. Снова пыхтение и довольный смешок Жменя. Рыбина чуть покороче плюхнулась на дно и тут же ожила. Павлуша и охнуть не успел, как в воде оказался.
— Держись, салажонок, продержишься, а? — кричал Фома. — Я ее кокну, а потом тебя вытащу.
Фома, сверкая мокрыми кальсонами, вскарабкался на борт. Фома оседлал рыбину и бил ее чем-то тяжко и звучно. Павлуша плавал у лодки.
— Ну и вот. А ты, салажонок, умеешь, выходит, плавать. Как это, может, слыхал? Тритон... Есть такая тварь водяная. Она вообще-то земная, а без воды никак не в силах существовать. Отсыхает у нее тело без воды. Ну-ка, давай-ка руки. Взлазь на лодку и погоним до дому. А то еще ненароком застудимся.
— Надо бы глянуть, может, Спас-рыбки и нету...
— Чего? — недоуменно поворотился к Павлуше Жменя.
— Спас-рыбка. Ты же сам говорил, что она тут есть...