Он не собирается никого искать. Его не интересуют ни отношения, ни связи, ни что-либо подобное. Он учится, контролирует странность и всем видом отчуждённым и строгим показывает сверстникам из набора: не лезьте. Они ему не нужны, как и всё остальное. Границы своему миру Сириус задаёт сам.
Роан — единственный, кого он уважает и всегда слушает — качает головой, однажды навещая его комнату. Всё прибрано, чисто, аккуратно. Наставник оглядывается с любопытством, но не натыкается ни на что, что могло бы показать Сириуса полнее, дать ему хоть какое-то поэтичное описание. Единственная черта характера, на которую указывает комната — перфекционизм. Всё как по линейке вымерено, книги на полках стоят по названиям и тематике, на столе — только самое нужное. Сириус, заканчивая писать отчёт в сводке наблюдений, отрывается от занятия. Он никогда не прерывает работу ради того, чтобы с кем-то поговорить.
«А ну стой!» — возмущается он, с хлопком закрывая книгу и резко оборачиваясь. Валька, кравшаяся на третий этаж, замирает, как пойманная мышка, и щурится с надеждой на помилование. Сириус хмурится: «Ты же с Ариной гуляла. Что стряслось?»
— Заглянул к ученику, не стоило? — Роан слегка улыбается. — Позволишь присесть?
Сириус не из тех, кто неопределённо мотнёт головой, мол, «падай куда хочешь», как делает Ливрей, и не из тех, кто заявит, что «лучше не сюда, а так сам решай», как Каспер. Он точно указывает место приземления, и Роан покорно устраивается на диване. Сириус пользуется диваном только когда читает, а так он не промят и не кажется старым. Всё прекрасно и аккуратно.
— Зачем? — спрашивает Сириус. Он говорит с наставником, которого безгранично уважает, поэтому в его голосе не слышится привычного раздражения. Роан задумчиво кивает собственным мыслям.
— Интересно, пропадут ли когда-нибудь эти ноты в твоём тоне?
«Нет», — он медленно выдыхает, беря под контроль негодование. Марк смотрит на него глазами испуганными, как будто ждёт трёпки, но Сириус хмурится и негромко и спокойно добавляет: «Ты испортил, но я это исправлю». Ему ведь не сложно.
— К чему вы ведёте?
Роан смотрит с ласковым терпением. Сириус разворачивается к нему и сидит ровно, ожидая объяснений: обычно он их получает, хоть и в столь замысловатой форме, что едва-едва может уловить суть. Бессмертный не заставляет его мучиться ожиданием, говорит мягко:
— Я о тебе и ребятах. Они тебе так неприятны?
— Нет. — Ему просто плевать на окружающих.
— Мой опыт говорит, что люди бывают разные. И, как бы ни были красивы рассказы или повести, отношения строятся не чудом, а совместным трудом. Обоюдным желанием сблизиться. — Роан подпирает подбородок рукой, глаза его переливаются. — А уже сама связь — как результат.
— Я не хочу быть связан.
— «Связь», а не «привязь».
— Это проблемно. Если я буду тратить время на других людей, это может мне помешать.
— А что насчёт волнения о других?
— Бесполезная трата нервов. Я не собираюсь беспокоиться о том, что не влияет непосредственно на меня.
Звёздный зверь ревёт над обсерваторией, и Сириус, почуяв беду, выскакивает из постели, судорожно собирается. В голове бьётся одна мысль: «Лев там живёт». Лев в опасности. В опасности обсерватория. Сириус не задумывается, почему вспоминает именно в таком порядке.
— Я могу дать тебе много, — произносит Роан, — но не больше, чем ты сам от меня возьмёшь. Ты умный парень, Си, а ещё ты так чётко разграничиваешь свои принципы, что не оставляешь душе манёвра. Если ты хочешь, я подарю тебе дом.
— Дом мне не нужен. — Сириус равнодушно пожимает плечами. — Впускать посторонних людей в личное пространство — не по моей части. И я не собираюсь называть какое-то абстрактное место «домом».
Когда Паша, приходя в обсерваторию, говорит: «Я дома», Сириус по привычке, невесть как выработавшейся, отзывается: «С возвращением».
Зачем Роану это всё? Копание в других… Сириусу, в принципе, всё равно. Он на любые вопросы отвечает честно.
«Я не жалею о том, что взял Тину».
Раз наставнику нужно, Сириус просто объяснит. К тому же, Роан затрагивает тему, которая почему-то сильно колышет остальных ребят в наборе. Люси с её «попробуй положиться», Ливрей с его «ну ты зануда», острые взгляды Каспера. Это раздражает. Сириус не понимает, почему должен уделять внимания им больше, чем положено. Они лишь его сокурсники. Почему он обязан проводить с ними время, которое мог бы потратить на что-либо другое?!
Арина ставит им мультфильм про дружбу облака и аиста. Сириус думает, что это глупости полнейшие, но тут собрались все, даже Максим пришёл. Всё равно работать никто не будет. Сириус по пути в обсерваторию захватывает в магазине какую-то еду — вредную, в общем-то, но обычно только её и просят. Мультик ему не нравится, за этим идут ещё несколько, и под конец ребята совсем тают. Сириус не понимает их. Но всё ещё не уходит.
— Знаешь, всё-таки основная часть человеческого пути — это даже не поиск себя, — продолжает Роан. Никогда нельзя понять, о чём он думает, по взгляду, но Сириусу всё равно, что в голове наставника творится, пока его это не касается. Тем не менее, слушает он внимательно. — Многие, даже отыскав себя, остаются с недоумением: и что с собой делать? Обнажённая душа на раскрытых ладонях, а пристроить-то куда? Рёбра не раздвинешь, в сердце не воткнёшь. Бесполезен ли тогда поиск?
— Вы хотите, чтобы я не искал себя?
— Моё желание тут не причём, дитя. Я говорю о том, что это не истинная цель. — Роан разводит руками, словно распахивая всем духам объятия. — Мир огромен, и каждый в нём старается найти своё место. Не душу, а место, где эту душу можно сохранить. Обитель спокойствия, в которой человек почувствует себя собой. Лишь там всё становится едино.
— Я не ищу своё место.
— Ты не хочешь искать его здесь.
— Я не ищу его нигде.
Роан качает головой:
— Это не страшно. Если это место не стало твоим — ничего страшного. Ведь, знаешь… оно всегда находится. Возможно, понадобятся годы, возможно, оно мелькнёт на одну секунду, но оно непременно есть.
Его — явно не тут. И Сириус не сомневается, что ему эти поиски не сдались. Они будут только отвлекать.
— …так что однажды ты оглянешься и поймёшь, что вот оно, твоё место. То, где ты должен быть. — Роан улыбается и встаёт. — Принять это никогда не поздно.
…Сириусу тридцать четыре года…
— Сомневаюсь, что оно существует.
— Значит, создай его сам.
«Меня зовут Лев».
«Я хочу сделать химеру!»
«Ты меня учить будешь?!»
«Извините…»
«Фе, зануда!»
«Опять работаете».
«Я верну Сашку к вечеру».
«Моя странность… может быть полезна?»
«Я умею летать».
«Моя нора, сколько хочу — столько торчу!»
«Здесь цикады, круто, да?»
«Рассчитываю на ваше знания языка».
Сириус непонимающе морщится. Он всё ещё не понимает, зачем. Он и так отлично со всем в своей жизни справляется и собирается справляться, и чья-либо поддержка ему тем более не понадобится.
«Прошу», — он обводит их взглядом. Желтоглазый мальчишка в его ногах берёт его за руку и смотрит настороженно. Сириус продолжает на одном выдохе: «Мне нужна ваша помощь. Сам я не справлюсь».
Где место Сириуса?
Его нет?
«С возвращением!» — кричит Сашка, с ногами забираясь на кресло. За её спиной толпятся остальные, и Сириус проводит ладонью по лбу, снимая усталость. Он может расслабиться, он наконец-то дома. Начинаются расспросы, но Сириус только отмахивается беззлобно: он попозже расскажет. Но расскажет обязательно. Потому что эти люди — его семья.
И это место — то, где он должен быть.
========== «Доброе утро» (Антон) ==========
Комментарий к «Доброе утро» (Антон)