На майско-июньский челлендж.
День 18: «Встретить на пробежке знакомых».
— 2018 год, март
Антон встаёт в тот час, когда рассвет временем не успел завладеть, но небо уже светлое и зябко потягивается утренними облачками. Погода сегодня такая себе, но парень не привередлив: ему не важно, какие его окружают условия, пока он занимается тем, чем нужно. Он спускает ноги с кровати, разминает плечи, смотрит на часы. Будильник он не ставит — всё равно сам просыпается вовремя, удобное его качество. Встаёт, быстро одевается, выходит из спальни, тут же сталкиваясь с сиреневым отливом заспанных глаз ещё одной обитательницы квартиры.
— Доброе утро, — протягивает сонно Настя, откидываясь на спинку дивана. Она подтянула колени к груди, на них положила раскрытую книгу — какой-то учебник.
— Ты не спала?
— Спала. Просто встала раньше. — Она трёт кулачком глаза. — Ты на пробежку?
— Угу.
Настя улыбается ему — чуть рассеянно из-за сонливости, но тепло, и Антон едва побеждает желание шагнуть к ней ближе, потому что всё равно не представляет, что хочет сделать. Он спрашивает, дома ли Роан, но Настя только пожимает плечами. Ладно. Антон одевается в прихожей, завязывает шнурки на кроссовках и выходит.
Его встречает свежий прохладный воздух. Сырая весна всхлипывает лужами и неприятно тающими сугробами, асфальт мокрый и беззвучно шипит, как облитый из ведра кот, когда ступаешь на него. Каждый шаг пружинит, и Антон, разминаясь, оглядывает тихую улочку. Квартира их недалеко от центра, но Роан как будто специально подбирал местечко со спокойным двором и удобным расположением соседних магазинов. Бессмертный всегда ведёт себя так, словно всё делает наобум, но ведь на самом деле он всё продумывает?
Куда он делся в пять утра, Антон не размышляет. Дело учителя, в конце концов.
Он привычно огибает дом, наращивая темп. Город липнет к подошвам весеннее-радостным псом, которого костью соблазна поманили; Авельск с любопытством вертится вокруг силуэта юноши, ему принадлежащего, разглядывает его. Взор улиц всегда ощущается спиной, но он давно перестал Антона тревожить — с тех самых пор, как…
Он ныряет в дворы. Собачники со своими любимцами встопорщенными тенями бродят вдоль площадок — больше в этот час никто нос не высовывает, слишком рано. Кто-то спит, прячась в тепло одеяла. Кто-то, как Настя, повторяет основы пройденного, чтобы затем про них не забыть. Кто-то грызёт костяшки и разводит ядом шрамы, ожидая новый тяжёлый день. В Авельске вовсе не так спокойно, как может показаться. Здесь каждую секунду спираль судьбы складывается в новый виток, губя при этом несколько несчастных душ. Город так обманчив — он кажется умиротворённым, но в его чертогах постоянно зверствует война.
Антона она не страшит. Антон — такое же дитя этой войны, как многие другие, но он особенно ею любим, потому что жертвы — это скучно, а оружие — это уже интереснее. Здесь, на своей территории, Антону не нужно постоянно оглядываться. Никто не ступит за границы, установленные Роаном. Может, потому что уличные чувствуют след детей LIFA, которых стараются избегать. Может, дело как раз в Роане, но Антон в детали не посвящён и не знает всей правды. Это его не тревожит. Он верит учителю, а остальное не так важно.
Раздаётся рокот, это мотоцикл едет. Навстречу Антону несётся вон, останавливается рядом. Шлемы стаскивают оба человека, синхронно, как будто мысленно уже договорившись; спереди — тёмная голова, позади — светлая.
— Утречка, — машет ладонью Роан. — Уже бегаешь?
— Привет, — улыбается кратко Каспер. Цепкий взгляд так и спрашивает: и что ты скажешь? Но Антон равнодушно пожимает плечами. Почему так рано утром наставник разъезжает с другим наставником, его не особо интересует. Любопытство — вообще не его черта. Тем не менее, он отвечает, что Настя тоже встала.
— Как вернёшься, будем чай пить, — кивает Роан. — Ты хоть выспался?
— Да, нормально.
— Хорошо молодым, — он с игривым беспокойством постукивает пальцами по плечу Каспера. — А я вот не выспался. Но всё равно ночь была хорошая. — Его спутник почему-то дёргается, но Роан невозмутимо продолжает: — Кас, подбросишь?
Кстати, а ведь странностью Антон мог бы человека подкинуть, заставив подняться кровь в его теле, хм?
— Доброго дня, — говорит Каспер Антону. Он всё ещё кажется каким-то странным. — Заглядывай после работы.
— Ладно.
К Касперу юноша относится хорошо. Этот человек надёжный и понятно излагает мысли, он, может, и закрытый, но все его действия указывают, что он не собирается вредить лифам. Он выгородил их уже, а потом, во время пропажи Роана, сам во всём помогал. У Антона нет никакого желания относиться к Касперу плохо.
Они уезжают, а Антон бежит дальше. Он минует спальный район, игнорируя укоризненные взоры светлых девятиэтажек, и оказывается на набережной. Здесь перила ограждают от падений, и рядом с выключенным фонарём, подогнув ноги, лицом к воде сидит какой-то человек; его Антон узнаёт довольно быстро, даже со спины. Тот, видимо, чувствует, ибо оглядывается и коротко кивает. Антон кивает в ответ, и они так расходятся — им с Йореком достаточно понимания, слова не так нужны.
Тумана нет — погода пока стынет в нерешительности и явно не собирается оттаивать. Грязь мешается с остаточным снегом под ногами, кроссовки, благо, не промокают; Антон огибает пару площадок и сталкивается с ещё одним знакомым. Точнее, знакомой; она деловито шагает в сторону отделения, откинув за спину волнистые сине-фиолетовые волосы, шагает девушка-метаморф по имени Люси. Заслышав шаги, оборачивается, присвистывает и машет рукой:
— Утречка, ранняя пташка!
— Доброе, — отзывается Антон, сбавляя шаг, поравнявшись с ней.
— Видишь, в какую рань приходится вставать, — шутливо жалуется Люси. На самом деле она невозмутима, даже настроение хорошее, и Антон принимает её слова как веселье. — Работа, работа и только работа! Ну да не буду тебя отвлекать. Хорошего дня!
— И тебе.
Люси, как и Каспер, как и Йорек, не вызывает у него отторжения. Эта девушка немного чудная, потому что как раз её взгляды всегда прозрачны, но она остаётся тем, на кого по какой-то размытой причине можно положиться. Девушка кивает ему дружелюбно, и Антон бежит дальше, оставляя силуэт знакомой позади.
Видимо, он в это утро всех решил собрать. Антон затормаживает, когда поперёк дороги выскакивает знакомый силуэт — на нём три куртки, тёмные глаза бегают, он сбивчиво кивает Антону и шмыгает в подворотню. Ноа, парнишка из компании Алсу. А вон и она сама — виднеется за окном соседнего дома, деловито пересчитывая какие-то бумажки пальцами, ногти которых накрашены чёрным. Она Антона игнорирует, а он не окликает.
Поворот за угол. Здесь уже некого встречать, но всё равно удаётся. У одного из подъездов стоят два знакомых человека: ещё один Каспер, но не в кожаной куртке, а в светлом пальто, и Борис Круценко, собранный и серьёзный. Они негромко переговариваются с человеком в полицейской форме, и Антон запоздало узнаёт Тау из отделения. Он приближается, и Каспер замечает его.
— Доброе утро, — хмыкает Каспер.
— Здравствуйте.
Борис касается его пронзительным взглядом и тут же отводит — не до Антона сейчас. Тау только дёргается. Лиф тут всё ещё не любят, хотя Круценко в числе исключений — ему лишь бы всё ладно работало.
Антон бежит дальше. Утро занимается сиянием, и Авельск постепенно оживает, отмирают районы, дороги чихают первыми заездами, холодный весенний ветер треплет сырые тряпки на перилах балконов. Антон торопится к дому, не обращая внимания на неприятное ощущение в горле — воздух липкий, вязкий и мокрый — всё равно скоро отогреется.
Дома его уже ждут.
Доброе утро, Авельск. Для тебя начинается ещё один день.
========== «Сломанность» (Михаил, Борис) ==========
Комментарий к «Сломанность» (Михаил, Борис)
На майско-июньский челлендж.
День 19: «Попытка вытащить на фейерверки».