— Да нет, вон и купцы такие же оттуда приезжают, даже наши там жиреют и перестают есть на чем-нибудь, кроме золота.
Быстрый взгляд королевы не обещал ничего хорошего купцам Московской компании впредь. Таки случилось, был издан даже специальный указ, многое запрещающий разбаловавшимся купцам.
Но я совсем не ради козней английским купцам заводила этот разговор, пора плавно переводить на другое… Они считают Московию дикой страной? А вот мы сейчас…
— Удивительно, но купцы рассказывают, что там поголовно грамотные. Свою грамоту знают даже простолюдины, а царь так вообще несколько языков.
— Кто?
— Они своего короля царем зовут. У него огромная библиотека. По слухам, куда большая, чем даже ваша, Ваше Величество.
— Ну да?
Я собрала все свои знания об Иване Грозном и разом вывалила на бедные головы дам и королевы:
— Неудивительно, ведь основа этой библиотеки — четыре сотни томов, привезенных в качестве приданого бабушкой нынешнего правителя византийской принцессой Зоей Палеолог.
— Его бабушка византийская принцесса?
— О да, она воспитывалась у папы римского, и именно папа выдал замуж племянницу и последнюю наследницу Византии за деда нынешнего правителя Московии.
Так, знать, почему выдал и зачем, им не стоит, обойдутся. Воспользуемся очередной потерей дара речи у дамского общества и продолжим:
— И Москва город большой, не меньше, чем Лондон…
Может, и вру, но не слишком, помнится, слышала такое на какой-то экскурсии. Это позже Лондон разрастется, а пока, может, и равны… Пусть проверяют.
Не давая очухаться, завела очередную серию:
— Не муж, а мечта любой королевы.
— Чем же?
Это Елизавета, значит, зацепило. Закатив глаза и томно вздохнув, я принялась рассуждать:
— Безумно богатый король, красивый сильный мужчина и далеко от дома. Что может быть лучше? Перед глазами каждый день не мельтешит, в дела не вмешивается, зато богатые подарки и любовь во время визитов… А в остальное время живи, как пожелаешь. А еще он не католик и не протестант, придираться не будет и с папой римским ссориться тоже.
Рыжая уставилась на меня так, словно я обнаружила на кресле, с которого она только что встала, огромный бриллиант.
— Но… как же можно выйти замуж за человека, который так далеко?
Ага, растерялась? Так я еще дожать могу:
— Это же и хорошо. Муж, приезжающий раз в год, привозящий подарки, помогающий силой… А какое наследство получит сын!
— Но у него уже есть дети…
— Один и очень больной!
— Откуда вы все знаете, Кэтрин?
— Я интересовалась у купцов и самих московитов не только их шапками или сапогами.
Дамы защебетали, получив такую информацию для пересудов, грех было не щебетать. А Елизавета вдруг вздохнула, мигом опустив меня на грешную землю:
— Парламент никогда не утвердит такое замужество. Им наследник нужен куда больше, чем супруг для меня…
Вот черт! Как же я о парламенте-то забыла?! Было ощущение, что уже начала взлетать и вдруг больно мордой об асфальт.
Нет, я так просто не сдамся, надо убедить Сесила, что этот брак не просто выгоден, а лучше любого другого. Пусть королева милуется со своим Дадли, будучи замужем за Иваном Грозным.
И о Дадли я зря забыла. Пока он не воспринимал предложение неведомого ему царя всерьез, он не противился, а что будет, когда поймет? Елизавета права, что боится, следующая претендентка на престол вон неподалеку, в Шотландии, один неверный шаг и Тауэром не обойдется, Мария Стюарт способна спокойно любоваться казнью не только своего поклонника Шателяра, она и на отрубленную голову Елизаветы тоже посмотрит без тошноты.
Если я хочу добиться брака между Елизаветой и Иваном Грозным, то должна пройти по жердочке над пропастью, в которую могу не только свалиться сама, но и столкнуть Рыжую.
Осень раскрасила все вокруг в красно-желтый цвет. Теплые дни середины октября так и звали в парки и сады Хэмптон-Корта, дорожки которых устилали яркие листья. Безветрие, теплое солнышко, на удивление синее небо… И вдруг…
— Ваше Величество, что-то вы неважно выглядите…
Елизавета кивнула:
— Знобит. Прикажи нагреть воду и затопить камин, нужно согреться. Или сильно устала, или замерзла.
Я хотела возразить, что мерзнуть не с чего, но поторопилась уложить ее в постель, явно начиналась лихорадка. С чего бы? Давненько такого не бывало, а тут вся горит. Неужели простыла?
Королеве приготовили постель, я помогала переодеться в ночную рубашку и вдруг в ужасе прижала руку к губам: