Дом был тот самый, который через несколько столетий будут показывать туристам. Только куда более облезлый. И городок тоже. Может, мне показалось из-за поганого настроения? Наверное, но мы не стали задерживаться в Стратфорде-на-Эйвоне. Здесь родится Уильям Шакспер, но здесь никогда не будет автора «Гамлета».
Мы не отправились в Бирмингем, развернулись и поехали в Лондон. Мне вовсе не хотелось больше разыгрывать из себя воспитательницу будущего гения, но предстояло придумать, куда же действительно деть ребенка, которого родит Елизавета.
Я вернулась в Виндзор в отвратительном настроении. Королева, напротив, весела, прекрасно себя чувствовала и прекрасно выглядела. Она из тех, кого беременности красят. Если бы их еще только можно показывать, гордиться своим животиком, благосклонно отвечать на комплименты по поводу его увеличения…
Ее совершенно не беспокоит ни то, как она будет рожать, ни куда денется ребенок. А зачем, если для этого есть верная Кэтрин, которая все организует, все придумает, в случае необходимости отсидит в Тауэре… Я мысленно ворчала до тех пор, пока вдруг не осознала, что веду себя, как настоящая старуха! Это что еще такое, я действительно так постарела?! Господи, я не хочу стареть.
Невольно задумавшись, пришла к неутешительному выводу: я здесь пятнадцать лет, сколько еще пробуду, неизвестно. За эти пятнадцать лет бывало всякое — и Тауэр, и роды, и риск, и смертельная опасность, не было только одного: спокойной, нормальной жизни. На таком вулкане поневоле состаришься. Как-то незаметно из старшей сестры Рыжей я превратилась в ее мамашу, утешительницу, хранительницу, жилетку для слез, вечную палочку-выручалочку, всегда готовую подставить плечо, подать воды, утереть сопли или поухаживать за опасно больной.
При этом собственная жизнь не просто отодвинулась на задний план, а вообще исчезла. У меня числился номинальный муж, живший сам по себе, я ни от кого не принимала ухаживания, даже с друзьями вроде Сереги-Парри или Влада-Мелвилла разговаривала на бегу и по делу. И сколько так будет продолжаться?
Рыжая должна родить Шекспира, а я ребенка куда-то пристроить, чтобы его могли вырастить и воспитать. О Стратфорде-на-Эйвоне и думать не стоило, это только совсем наивные люди могли считать, что человек, родившийся и выросший у малограмотного перчаточника, умудрился не только выучить несколько языков, но и стать гениальным автором пьес и сонетов. Я видела Джона Шакспера, ничего против него не имела, но понимала, что он немыслимо далек от блестящего будущего автора «Гамлета».
Но если не Стратфорд и не Шаксперы, то кто? Если я просто заберу ребенка и уеду с ним подальше от двора, то обязательно пойдут слухи… И все равно другого выхода не оставалось.
Теперь все мои мысли сосредоточились на программе воспитания будущего гения, но уже не в Стратфорде, а где-нибудь подальше от Лондона. Может, увезти его в Италию? Шекспир вроде немало писал об Италии. Или в Данию, чтоб набрался там знаний о королевской семье и дворе? Нет, пока рано…
И все же увозить придется, если мы с Шекспиром (я уже упорно называла будущего сына Елизаветы именно так) останемся в Англии, то его ненормальная мамаша вряд ли даст нам спокойно жить. Следовало бояться слухов не из-за моей неожиданной отставки, а из-за Елизаветы. Мало ли что придет в голову Рыжей? Она же запросто может в порыве страсти или, наоборот, злости ляпнуть Дадли о сыне. И сам лорд не такой дурак, чтобы не догадаться…
Что за пара, а?! Ни тебе пожениться нормально, ни дите родить, ни воспитать… Им тут одной меня мало, нужен целый штат спасателей. Разве можно таким Шекспира доверять? Конечно, нельзя! А кому можно? Мне можно, но не получится.
И хотя времени впереди было еще немало, я задумывалась над этим серьезно.
Я не могла придумать, кому отдать на воспитание ребенка, и в то же время хорошо понимала, что женщина моего возраста (это в душе я молодая и энергичная, но Кэтрин Эшли уже много лет) просто не сможет воспитать ребенка до совсем зрелого возраста.
Все мои сомнения очень быстро разрешил лорд Дадли. Поняв, что Елизавета беременна, он, что называется, поставил вопрос ребром: не позволю отдавать куда-то свое дитя! Будет воспитываться у меня, и все тут, место найду, выращу… воспитаю… найму лучших учителей… дам великолепное образование… И все с этакой обидой благородного рыцаря, блин!
Понятно, что я в такой расклад не входила, не нужна ему Кэтрин Эшли в качестве воспитательницы его сына. Конечно, Роберт Дадли мог дать ребенку и воспитание, и образование. Сколько я ни силилась, вспомнить, были ли у него дети, не смогла. Но почему-то с души воротило при одной мысли, что воспитывать будущего Шекспира будет вот этот хлыщ. Как бы ни была влюблена в своего Дадли моя Рыжая, лично мое нутро его просто не переносило. Конечно, Джон Шакспер не лучше, но все равно…