— Мама! Мама! — он подбежал и стал обниматься. — Мама, а что у тебя с рукой?
— А мама решила новую руку отрастить, — отшутилась вампирша.
— А это возможно? — глазенки загорелись любопытством.
— Да.
— То есть если я себе отрублю руку, у меня отрастет новая?! — в глазах ребенка проявился такой нездоровый интерес, что Красный Бард с Эверилд испугались за его душевное здоровье.
— Нет, у тебя не отрастет, — поспешила отговорить Эверилд.
— Ну, так не интересно! А почему у тебя отрастет, а у меня нет? — надулся Эрик.
— Потому что ты дампир, а я вампир. Мы бессмертны полностью, а ты — лишь наполовину. И закроем эту тему, — отрезала она ледяным голосом. Эрика пробрало, Красного Барда тоже — дьяволица явно не в духе, и под руку ей лучше не лезть.
— Мама, а кто такие дампиры? — не отставал Эрик. «И не прихлопнешь, заразу!»
— Дети вампира и человека. То есть отец вампир, мать человек.
— Получается, ты мне не родная мама? — быстро сделал вывод мелкий.
— Откуда ты такой умный взялся! — с раздражением сказала Эверилд. — Нет, не родная.
— А где мои мама и папа?
— Мать умерла, а отец тебя бросил. И вообще, забудь про них. Если даже ты найдешь отца, он тебя убьет. Мы твои родители — и всё, — едва сдерживая очередную волну раздражения, рыкнула Эверилд. Она уже жалела, что вывалила всю правду, но, увы, у них так принято — чувства детей никто не щадит, иначе они не выживут в этом суровом мире.
— Вот отличная команда — два калеки, — мрачно усмехнулся Красный Бард.
— Калека здесь одна — и то временно. Отличная команда, мы от военных ушли, мы от туземцев ушли, а от акулы с тигром уйти не смогли! — Эверилд засмеялась, Красный Бард тоже улыбнулся.
— Сильно болит? — заботливо поинтересовался он.
— Нет, так, ноет. Скорее, непривычно. Я уже забыла, что такое боль. У меня высокий порог. Чувствую себя слабой.
— Может, наркотик примешь — боль отпустит. У лекаря есть.
Эверилд сделала большие глаза и отодвинулась от Красного Барда.
— Ты смерти моей хочешь? Какие наркотики?! Нет, я ни в коем случае! Даже слышать о них ничего не хочу.
— Всё-все, успокойся, я хотел как лучше, — сдался Красный Бард.
А мелкий сидел насупившись.
— Хватит как мышь дуться на крупу. Всё равно ее тебе не дам, — строго проговорила Эверилд. «Ладно хоть не плачет, и то хлеб».
— Знаешь что, Эверилд, до меня дошли слухи, что тобой заинтересовался османский султан, а о твоей красоте и силе ходят легенды, так что нам надо быть осторожнее, а то не ровен час, он нагрянет со своей эскадрой и похитит византийскую красавицу.
— Ой, брось, вот ему больше заняться нечем. У него целый гарем этих красавиц. Да посмотри — какая я красавица с отрубленной рукой? Страх божий — и только, — Эверилд засмеялась.
Красный Бард приподнялся на своих подушках.
— Не смей так говорить, слышишь меня? Твоя покалеченная рука нисколько не портит твоей красоты. Поняла?
— Да поняла я, поняла! Лежи, а то раны откроются, — она фыркнула и отвернулась от Красного Барда, посмотрев на море, на пробегающие волны и летающих рыб. Ни о чём не хотелось думать, вообще хотелось сдохнуть. «Ну что я буду делать, если рука не отрастет? Как буду жить с одной рукой?..»
Глава 15. Темный Эрик
Эверилд сидела неподвижно уже с час, не желая ни с кем разговаривать, рука ныла, и это потихоньку начинало приводить ее в бешенство.
— Эверилд, ты случайно не хочешь одеться?! — возмущенно сказал Красный Бард.
— А? — вампирша растерянно посмотрела на капитана.
— Я говорю, ты одеться не хочешь? Пираты на тебя уже смотрят голодными взглядами.
Эверилд осмотрела себя, и правда, она была обнажена. Ее настолько поглотили мысли о своем увечье, что весь мир перестал существовать.
— Да и мелкого ты чему учишь? Он уже, глядя на тебя, раздетый по палубе бегает. Имей совесть, в конце концов.
— Какая совесть у пиратов? Я даже такого слова не знаю.
Эверилд поднялась, и в этот момент раздался крик марсового:
— Корабль на горизонте!
Эверилд вздрогнула и устремила взгляд вдаль, но никакого корабля не видела, хоть убей.
— Плывет с востока, походу дела, это торговое судно! — продолжал докладывать марсовой.
Вампирша посмотрела на восток, действительно, оттуда плыл торговый корабль под французским флагом. А там что еще? Она поставила руку козырьком, чтобы солнце не слепило глаза.
— Там рядом с ним какая-то канонерка плывет! — крикнула она.
— Всем занять свои места! — прозвучал приказ капитана.
Пираты даже не подумали шелохнуться, многие смотрели на Эверилд. Она спокойно сказала:
— Что вылупились? Никогда голой бабы не видели?
Пираты вздрогнули и неохотно отправились по делам. А тем временем вампирша обратилась к Красному Барду.
— А может, ну ее, одежду я имею в виду — голая к ним, и они сразу все сдадутся. Не каждый день увидишь такое зрелище: однорукая женщина с ребенком на руках стоит голая на палубе и нагло на них смотрит. Пока они зевают, другие корабли пойдут на сближение, и мы их возьмем на абордаж. Отделаемся малой кровью.
— А что, идея хороша. Вот только я умру от ревности, — заметил Красный Бард.
— К кому? К этим солдафонам? Не смеши меня! — с каким-то презрением сказала она. — Эрик! Эрик! Иди ко мне, будем торговое судно захватывать!
Эрик вынырнул из-за какой-то бочки.
— А как мы будем его захватывать?
— Я буду тебя держать здоровой рукой, стоя на носу. А дальше увидишь, что будет, — в глазах Эверилд заплясали дьяволята.
— Ты вообще когда-нибудь унываешь? — не удержался от вопроса Красный Бард.
— Нет. Хотя, вон, сидела целый час, унывала, а здесь веселье наметилось. Неужели я его пропущу? Не подразнить мужчин — это грех!
— Однажды эти мужчины тебя изнасилуют.
— Ха, сначала пусть справятся со мной и моим малышом, а потом посмотрим, кто кого изнасилует, — Эверилд скривила губы в злорадной улыбке.
— Не хватает одного штриха, — заметил Красный Бард.
— И какого?
— Накрасить губы кровью. И всё равно я требую, чтобы ты оделась. Мужчины не смогут нормально вести сражение, когда голая баба расхаживает по палубе.
Эверилд покачала головой.
— Сражаться не придется, вон, смотри, корабль приближается, и рядом с ним какая-то канонерка, неужели патруль? — Эверилд нахмурилась.
— Если это так, то нам несдобровать.
Красный Бард поднялся, несмотря на протест Эверилд.
— Вон, канонерка отстала и двинулась в другом направлении, — заметил он и одарил Эверилд ледяным взглядом. — Я приказываю тебе одеться, женщина!
— Приказывать мне может только Совет, — сказала как отрезала Эверилд.
— Значит, мнение твоего мужчины тебя не волнует, — он потемнел лицом и ударил ее, но та легко отклонилась. — Я выкину тебя за борт вместе с твоим дьявольским отродьем! — процедил он сквозь зубы.
— Можешь приступать прямо сейчас, — сказала она холодным повелительным голосом. — Могу тебе помочь. Только пираты тебя разорвут на части, в основном туги.
— Здесь с тобой не поспоришь. Они фанатеют от своей богини.
А дальше стало не до разговоров, корабль приблизился достаточно для бортового залпа.
— Огонь! — приказал капитан.
Когда дым развеялся, Эверилд стояла обнаженная на капитанском мостике с ребенком в одной руке.
Залпа с вражеского корабля не последовало, всё внимание было приковано к вампирше.
Остальные два корабля флотилии пошли на сближение и зажали торговое судно.
— Абордаж! — заорали морские певцы, прыгая на палубу вражеского корабля.
Они рубили саблями направо и налево; как и говорила Эверилд, корабль сдался без боя. Они перебили всех матросов и взяли пленных, среди них были даже знатные дамы.
Пираты грабили судно, перенося золото и серебро на свои корабли. Это дело заняло пару часов, а потом они взорвали торговое судно.
На кораблях начался пир: помимо золота обнаружили несколько бочонков рома. Солнце клонилось к закату, Эверилд сидела в своей каюте и учила мелкого играть в шахматы.